"Алексей Белоусов. Про штаны" - читать интересную книгу автора

- Я тебе сейчас чаю вскипячу.

Достает из кармана обгоревшую шаль, ставит чугунок в костер. И
отправляется за смородиной.

Я закидал ветками прогоревший верх шалаша, и стал разгребать костер.
Вова пригласил меня пить чай. Hо я был занят. Вымел импровизированным
веником кострище и застелил его ветками. Подошел к костру и начал готовить
стол.

- Слушай, чай-то что-то тоже горький. Я уж воду на речку ходил
пробовать. Вода нормальная, - насторожился Вова.
- Да иди ты? Давай лучше выпьем, чтобы лучше спалось в такую погоду.
- Кроме шуток горчит. Я оба пакета песка высыпал, а он все равно
горький.

Я оставил Вову без ответа. Пью. Вова тоже пьет. Запиваю сивуху
полуостывшим чаем. Что за черт?! Какая-то посторонняя горечь. Хватаю
бутылку самогона, пробую. Самогон как самогон. Я из чугунка вытаскиваю
ветки, гляжу: так и есть, Вован в темноте вместо смородины крушины наломал
и заварил.

- Ты чего заварил, козлина? Ты что, при свете костра не мог посмотреть,
чего наломал? Сколько выпил?
- Как пришли стакан и сейчас стакан.
- Я про чай тебя спрашиваю!
- Две кружки ... да он и не так уж горький чего зря злишься ...
- Запомни, умник. Это крушина [2*]. А она крушит ВСЁ.

Он не понял, засыпал меня вопросами, но я оставил его без ответа и
пошел спать.

Я хорошо слышал, как Вован вскочил часа через два и улетел в кусты.
Оттуда доносились звуки, весьма похожие на очереди из ПКТ [3*]. Сколько
таких забегов было, я не считал. Под утро звуки в кустах изменились не
более жалостливые, вроде пуль, уходящих рикошетом. А когда рассвело, вроде
бы совсем прекратились.

Утром по-прежнему шел дождь со снегом, дул сильный холодный ветер.
Вставать с еще теплого кострища в шалаше не хотелось, но надо было идти
рыбачить.

- Hу чего? Пошли, - сказал я и начал спускаться к реке.

Вова взял удочку и пошел к реке. Увидев небольшой плотик, сколоченный,
скорее всего, детьми, он заорал во всю глотку:

- Чур, мой!!!