"Ольга Белоусова. За стеной " - читать интересную книгу автора

- Диночка, ну почему ты такая недовольная? - Лера весело взглянула на
меня, словно обожгла глазами.
- Не выспалась. Надеюсь, Эдик не до второго Взрыва одеваться будет.
- Не ворчи. Вон они, у калитки.
Знаете загадку: "Зимой и летом одним цветом?" Это Про Эдика. Кто-кто, а
он всегда выглядит одинаково. В смысле, одинаково здорово. Высокий, худой,
очень розовенький и очень чистенький. Это одна из его замечательных
способностей - уметь отводить от себя любую грязь. Машка, сестра Эдика, в
потрепанных штанах, отцовских болотных сапогах и куртке с закатанными до
локтей рукавами, рядом с ним выглядела замарашкой. Впрочем, в пятнадцать лет
тебя не испортит даже мешок из-под картошки.
- Утро доброе, Дина, - приветливо кивнул Эдик. - Не думал, что ты
пойдешь...
- Я тоже не думала.
- Дина не в настроении, - пояснила Лера. При мне они всегда говорили
вслух. Правило хорошего тона - пользоваться в обществе только тем языком,
который понятен окружающим. А телепатия - это тоже своего рода чужой язык.
Для меня он недоступен. Я только иногда могу угадывать чужое настроение или
мысли.
- Пошагали? - нетерпеливо спросила Машка. Эдик подхватил висевший на
заборе мешок, вклинился между мной и Лерой, и мы двинулись по направлению к
пшеничному полю. На оставшемся пути нам встретилось чуть ли не полдеревни.
Интересно, чего ради они на улицу лезут в такую погоду? Впрочем, похоже,
дождь раздражал только меня одну.
- В обход или через танк? - спросила Машка, когда за нами захлопнулись
ворота деревенской ограды.
- В обход - сказала я. - Там чище.
- Через танк, - сказал Эдик. - Так короче.
- Демократией у нас и не пахнет, - съязвила я, но спорить с Эдиком не
стала.
- А что такое "демократия"? - спросила Маша. Вот любопытный ребенок!
Откуда я знаю?! Так всегда говорит мама, когда возвращается с общинного
схода.
Эдик фыркнул.
- Не обращай внимания, сестренка. Наша Дина иногда бывает слишком
умной.
- Чаще книжки читать надо (на кой в деревне целую библиотеку держат?) и
на уроки ходить, - огрызнулась я, с громким хлюпом вытаскивая ногу из грязи.
Нормально учились мы всего один год, еще до смерти моей бабушки.
Зазубрили алфавит и таблицу умножения, задачки какие-то по математике
решали. Только, кроме меня, никто в этом необходимости не видел. Вот и
забросили потихоньку школу.
Переругиваясь, мы добрели до танка. Он гордо возвышался посреди поля,
как памятник безвозвратно ушедшему прошлому. В свое время наши мужики
вынуждены были отказаться от мысли перетащить его к краю поля, и с тех пор
вокруг этого чудовища ежегодно колосилась пшеница. Потрясающее сочетание.
- Эй, стоп, а этот что здесь делает? - Я ткнула пальцем в восседавшую
на башне танка до боли знакомую фигуру.
Как он сказал? Надежда дышит до последнего? Лично у моей начались
предсмертные судороги.