"Валерий Белоусов. Попаданец в пенснэ (часть 1) " - читать интересную книгу автора

Эпиграф.
Однажды на праздничном концерте в Большом Театре в программу были
включены грузинские танцы ... Товарищ Сталин внимательно посмотрел
выступление артистов, вежливо похлопал и сказал :'Мне, русскому человеку,
это все чуждо!'
Больше грузинские песни и пляски при его жизни на мероприятиях
такого уровня не исполнялись...

19 августа 1991 года. Ноль часов восемнадцать минут. Поселок Коренево,
Люберецкого района Московской области.
'Вот сволочи, а? До чего обнаглели!'
Товарищ Берия прекрасно , в один момент просчитал ситуацию...
Это делается так. Берется подлинный номер газеты- например, той же
'Правды', электрографически копируется, и часть статей- заменяется
отпечатанным тем же шрифтом и тем же кеглем вражеским материалом... видал он
в Отечественную подобные издания!
Тогда этим занимался 'Абвер-аусланд'... Но сейчас - кто?
'Интеллидженс'? 'Управление Специальных Операций'?
Но какие наглецы! Прямо вот взяли, и на лавочке оставили... а утром
какой-нибудь работяга, не проснувшийся еще, возьмет, в электричке прочитает.
Да еще и в цех с собой принесет!
Хорошо, если там профорг или парторг хорошие... а ведь так и проскочит
вражья пропаганда!
Потому что ничем, кроме вражеской агитации - этот номер быть не мог...
Две КПСС, а? Вторая причем - на какой-то 'Демократической Платформе'...
Да для России-матушки и одной-то, честно говоря, многовато...
Шлепая в темноте по лужам ('Холодно, а? Черт возьми! Холодно, а! Да
ведь я и впрямь живой! Холодно, холодно!! Какая радость...и жрать хочется,
будто полвека не шамал...') Берия спустился с засыпающей платформы...
впереди и справа вроде-бы тянулось шоссе.
Аккуратно свернув вражескую газетенку ('Эх, жалко, помну ... улика
ведь! Ничего, Володарский расправит!') и сунув ее в карман, Лаврентий
Павлович , скользя в темноте по суглинку , пробирался меж высоких деревянных
заборов, за которыми упоительно лаяли ('Живые!') дворняги.
По деревянным мокрым ступенькам короткой лестнички спустился к мокро
блестевшему асфальту .
У бетонной коробки - судя по-всему, автобусной остановки ('Богато
живут! Это хорошо... в наше время павильоны деревянные были') стояла
легковушка неизвестной ему марки ('Не Победа... не ЗиС... не МЗМА...
трофейная?'), из открытой дверцы которой что-то бумкало и блекотало -
неужели мелодия? Ну и вкусы...
В черной тени, которую обильно отбрасывал навес, закрывая какой-то
мертвый, ртутно-сизый свет уличного фонаря, кто-то с сопением возился...
Берия, деликатно отвернувшись, собирался пройти мимо ('Ну и нравы...'),
но...
Из-под навеса донесся тоненький , совсем девичий голос :'Дяденька,
помоги...'
Резко затормозив, Лаврентий Павлович крутанулся к остановке, близоруко
прищурился...
В распахнутой на волосатой груди рубахе, из-под которой виднелся