"Александр Белов. Молодые волки ("Бригада" #6) " - читать интересную книгу автора

мгновение ока опрокинув в себя стакан, аппетитно захрустел луковицей.
Через минуту-другую глаза его заблестели, он оживился еще больше, без
труда нашлась и тема для разговора.
- Что тезка-то мой творит, а? Что со страной делает! Аж страшно
становится... - с жаром начал гость.
- Вы это про перестройку? - не сразу понял Саша.
- Про какую на хрен перестройку! - отмахнулся мужчина. - Клал я на эту
перестройку с прибором, ясно? Я про алкогольную кампанию! Ведь что творит -
жить невозможно стало! У вас вот хоть коньяк купить можно, а у нас в Тюмени,
веришь, - вообще шаром покати! Какую только дрянь мужики не пьют!
Тема бестолковой антиалкогольной кампании, проводимой новым молодым
Генсеком, похоже, беспокоила дядю Мишу самым что ни на есть серьезным
образом. Об этом он говорил долго и пылко, не забывая, впрочем, время от
времени заглатывать очередную дозу коньяка.
Минут десять он посвятил недопустимым перегибам на местах, потом
довольно подробно осветил исторический аспект проблемы, приводя в качестве
иллюстраций основных тезисов многочисленные случаи из своей жизни и из жизни
своих родных.
После этого дядя Миша настолько вошел в раж, что сразу перешел к
личности Генерального секретаря и его ближних. Эпитеты, которыми гость из
Тюмени расписал главного архитектора перестройки, его мать и его бабушку
были и эмоционально ярки, и необычайно живописны.
Примечательным было то, что среди всего этого словесного фейерверка не
было ни единого выражения из нормативной лексики. Саша, зачарованно
слушавший пламенную речь своего родственника, не раз невольно вспоминал
учительницу словесности Варвару Никитичну, не устававшую напоминать своим
питомцам о бесконечном разнообразии "великого и могучего".
Наконец дядя Миша закончил, а точнее сказать - выдохся. Он даже изрядно
покраснел и дышал тяжело, с присвистом, будто после тяжелой, изматывающей
работы. Надо было срочно перекурить, и мужчины отправились на балкон. Там
дядя Миша, словно подводя черту, рассказал несколько анекдотов в тему. От
прежней его пылкости не осталось и следа, и потому анекдоты в его
задумчиво-печальном изложении больше походили на исполненные философской
глубины восточные притчи.
Покурив, они вернулись к коньяку - в бутылке еще оставалось примерно
четверть. Дядя Миша плеснул себе в стакан и рассеянно поинтересовался:
- Так куда ты поступать-то собрался?
- В Горный, - ответил Саша.
- Это кем же ты станешь, когда выучишься? - спросил гость и выпил.
- Геологом, как отец...
Дядя Миша откусил от луковицы и поднял на Сашу блестящие от выступивших
слез глаза:
- Чей?
- Что - чей? - не понял Саша.
- Ну, чей отец-то геолог? - повторил свой нелепый вопрос тюменский
Родственник.
- Как - чей? Мой...
- Колька? - изумился дядя Миша. Они уставились друг на друга в полном
недоумении, ничегошеньки не по-
нимая и втайне подозревая друг друга глупом розыгрыше. Первым пришел в