"Руслан Белов. Смерть за хребтом" - читать интересную книгу автора

перемещать назад.
Яма углублялась, пока один из очередных каменей, самый крупный, не
добил меня. Я никак не мог с ним совладать - он застревал между мною и
стенкой вырытой ямы, выпадал из рук, опять застревал, не хотел лечь на
борт.
Я горько заплакал. Слезы бессилия и отчаяния смешивались с кровью и
грязью - в подступившей истерике я бился головой о камни, потом упал, нет,
обмяк в яму головою вниз и потерял сознание...
Придя в себя, я не сразу уяснил, где нахожусь. Поводив руками по
сторонам, понял, что лежу в наклонной яме глубиной около метра с небольшим
и шириной сантиметров семьдесят. Яма с наклоном уходила вниз, под обрез
рудной жилы... С боков я был присыпан камнями... И я видел свет, жиденький,
сумрачный.
"Это глюки" - усмехнулся я и заморгал глазами.
Свет не исчезал. Он струился сквозь неплотно прилегающие друг к другу
камни и впервые за несколько дней я мог что-то видеть. Если, конечно, не
брать в расчет скупые, нереальные лучики, допущенные до меня приведением
Сергея Егоровича.
"Похоже, я вылезу из этой дыры, - подумал я, наслаждаясь зрением. - Ну
и что? Да самое лучшее, что ждет меня впереди - это голодная смерть в
безводной пустыне. Или они снова поймают и посадят меня туда, на первый
этаж... Или просто на кол. Для надежности. Лучше сдохну здесь. А с другой
стороны, что толку лежать здесь и ждать смерти? Пошло и скучно..."
Выбраться было не просто. К счастью уже угасавший вечерний свет придал
мне сил, и скоро я вывалился в расположенную ниже камеру, третью по счету в
моем затянувшемся подземном путешествии. Дальняя часть ее свода была
по-особому черна и эти мерцающие блестки на ней могли быть только
звездами...
Я выполз под ночное небо, лег на спину, закрыл глаза. Скоро ночной
холод проник в тело, оно стало сотрясаться дрожью.
"Там внутри, в камне, за день согретом южным солнцем, было теплее,
уютнее. И там не было свободы, этой ненужной свободы... Этой свободы,
заставляющей идти куда-то... Заставляющей что-то делать..."
Неожиданный шорох легкого движения вывел меня из
созерцательно-безразличного состояния замерзающего человека, и я увидел на
фоне светлеющего ночного неба две фигурки - ушки на макушке, недвижные и
ждущие.
Я не был знаком с пустынной живностью - лишь несколько раз ночью в
свете фар видел поражающих своей мелкотой зайцев и лис.
"Вряд ли длинноухие пришли мною поужинать - наверняка, это - лисы или
шакалы... - подумал я равнодушно. - Они, наверное, начнут с моих
внутренностей. Будут жевать мою печень. Прометей хренов! Они будут есть мою
печень, но в отличие от последнего я, наконец, сдохну. Меня сожрут. Слава
тебе, господи!"
И вот, одно из этих мерзких животных уже обнюхивает мое остывающее
тело. "Досчитаю до десяти и попытаюсь поймать" - подумал я и усмехнулся
своей самоуверенности. Но на счете "десять" совершенно неожиданно для себя
я схватил тварь за переднюю ногу. Она дико завизжала, бешено задергалась и,
конечно же, вырвалась бы, но я нашел в себе силы перевалиться и придавить
ее телом.