"В.И.Белов. Плотницкие рассказы." - читать интересную книгу автора

дому километров семь, я потерял ощущение реальности, лег на большой
придорожный камень и не помнил, сколько лежал на нем, набираясь новых сил,
преодолевая какие-то нелепые видения.
Дома я с неделю возил навоз, потом опять отпросился у бригадира в
райцентр.
Теперь заведующая взглянула на меня даже со злобой. Я стоял у барьера
часа полтора, пока она не взяла бумаги. Потом долго и не спеша рылась в
них и вдруг сказала, что надо запросить областной архив, так как записи о
рождении в районных гражданских актах нет.
Я вновь напрасно огрел почти сто пятьдесят километров...
В третий раз, уже осенью, после сенокоса, я пришел в райцентр за один
день: нога окрепли, да и еда была получше - поспела первая картошка.
Заведующая, казалось, уже просто меня ненавидела.
- Я тебе выдать свидетельство не могу! - закричала она, словно
глухому. - Никаких записей на тебя нет! Нет! Ясно тебе?
Я вышел в коридор, сел в углу у печки и... разревелся. Сидел на
грязном полу у печки и плакал, - плакал от своего бессилия, от обиды, от
голода, от усталости, от одиночества и еще от чего-то.
Теперь, вспоминая тот год, я стыжусь тех полудетских слез, но они до
сих пор кипят в горле. Обиды отрочества - словно зарубки на березах:
заплывают от времени, но никогда не зарастают совсем.
Я слушаю ход часов и медленно успокаиваюсь. Все-таки хорошо, что
поехал домой. Завтра буду ремонтиро-
[485]
вать баню... Насажу на топорище топор, и наплевать, что мне дали зимний
отпуск.




2


Утром я хожу по дому и слушаю, как шумит ветер в громадных стропилах.
Родной дом словно жалуется на старость и просит ремонта. Но я знаю, что
ремонт был бы гибелью для дома: нельзя тормошить старые, задубелые кости.
Все здесь срослось и скипелось в одно целое, лучше не трогать этих
сроднившихся бревен, не испытывать их испытанную временем верность друг
другу.
В таких вовсе не редких случаях лучше строить новый дом бок о бок со
старым, что и делали мои предки испокон веку. И никому не приходила в
голову нелепая мысль до основания разломать старый дом, прежде чем начать
рубить новый.
Когда-то дом был главой целого семейства построек. Стояло поблизости
большое с овином гумно, ядреный амбар, два односкатных сеновала,
картофельный погреб, рассадник, баня и рубленный на студеном ключе
колодец. Тот колодец давно зарыт, и вся остальная постройка давно
уничтожена. У дома осталась одна-разъединственная родственница -
полувековая, насквозь прокопченная баня.
Я готов топить эту баню чуть ли не через день. Я дома, у себя на