"В.И.Белов. Плотницкие рассказы." - читать интересную книгу автора

останешься ты без молока.
Я видел, что Олеша Смолин просто разыгрывает Авинера. А тот сердился
всерьез и изо всей мочи доказывал, что корова обгулялась, что без молока
он, Козонков, вовек не останется. Олеша нарочно заводил его все больше и
больше:
- Стельная! Ты когда ее к быку-то гонял?
- Гонял.
[495]
- Да знаю, что гонял. А когда гонял-то? Ну, вот. Теперь давай
считать...
- Мне считать нечего, у меня все сосчитано!
Козонков окончательно разозлился. Вскоре он посоветовал Олеше думать
лучше о своей корове. Потом как бы случайно намекнул на какое-то
ворованное сено, а Олеша сказал, что сена он сроду не воровал и воровать
не будет, а вот он, Козонков, без молока насидится, поскольку корова у
него нестельная, а если и стельная, так все равно не отелится.
Я сидел молча, старался не улыбаться, чтобы не обидеть Авинера, а он
совсем разошелся и пригрозил Олеше, что все одно напишет куда следует, и
сено у него, у Олеши, отберут, поскольку оно, это сено, даровое, без
разрешения накошено.
- Ты, Козонков, меня этим сеном не утыкай, - говорил Олеша. - Не
утыкай, я те говорю! Ты сам вон косишь на кладбище, тебе, вишь, сельсовет
разрешил могильники обкашивать. А ежели нет такого закона по санитарному
правилу - косить на кладбище? Ведь это что выходит? Ты на кладбище
трын-траву косишь, покойников грабишь.
- А я тебе говорю: напишу!
- Да пиши хоть в Москву, тебе это дело знакомое! Ты вон всю бумагу
перевел, все в газетку статьи пишешь. За каждую статью тебе горлонару на
чекушку дают, а ты по суседскому делу хоть разок пригласил на эту чекушку?
Да ни в жись! Всю дорогу один дуешь.
- И пью! - отрезал Авинер. - И пить буду, меня в районе ценят. Не то
что тебя.
Тут Олеша и сам заметно разозлился.
- А иди ты, Козонков, в свою коровью подхвостицу, - сказал он.
Козонков и в самом деле встал. Пошел от бани, ругая Олешу, потом
оглянулся и погрозил батогом:
- За оскорбление личности. По мелкому указу!
- Указчик... - Олеша взялся за топор. - Такому указчику хрен за щеку.
Я тоже взялся за пилу, спросил:
- Чего это вы?
- А чего? - обернулся плотник.
- Да так, ничего...
- Ничего оно и есть ничего. - Олеша поплевал на задубевшие ладони. -
Всю жизнь у нас с ним споры идут, а жить друг без дружки не можем. Каждый
день проведы-
[496]
вает, чуть что - и шумит батогом. С малолетства так дело шло. Помню,
весной дело было...
Олеша, не торопясь, выворотил гнилое бревно. Теперь отступать было
некуда, баню распечатали, и волей-неволей придется ремонтировать. Слушая