"Василий Белов. Год великого перелома ("Час шестый" #2) " - читать интересную книгу автора

Навсегда...
Но что значит тот удар по сравнению...
Его начинал душить гнев, когда он вспоминал нечто ужасное, нечто
кошмарно-непредсказуемое, связанное с одной анонимкой, полученной во время
борьбы с Троцким.
Бледнея от злобы, поднялся он над своим столом, смахнул на ковер
телеграммы и прошел в тесный коридорчик-прихожую, где висело пальто с
меховой шапкой и стояла утепленная обувь.
Он ничего не заметил, ни на кого не взглянул осмысленно, пока не
вдохнул холодного декабрьского воздуха, пока снег не скрипнул под валенками.
В Кремле было морозно, пусто и совершенно безлюдно. Закатное солнце
упиралось остывшими лучами в белый бок Ивана Великого. Казалось, что оно
светило откуда-то снизу.
Нет, он никогда не хотел быть кремлевским затворником! Но ему наплевать
ровным счетом, что о нем думают... Ровным счетом...
Но какая же мерзость, какое унизительное состояние всегда быть
зависимым! Как гнусно, как омерзительно вечно ощущать над собой этот топор,
занесенный над головой! Он висит над тобой день и ночь, день и ночь не
исчезает угроза разоблачения. Откуда у них бумаги? Почему он, Коба, был
таким дураком, что не ударил палец о палец, чтобы уничтожить архивы охранки?
Как попали они в руки Троцкого?
Он думал сейчас о великой стране, которой руководил. Прошлогодняя
поездка в Сибирь еще раз убедила в том, что Троцкий по отношению к
крестьянству был абсолютно прав. Эти мешки с дерьмом действительно не
годятся даже на баррикады. Мировая революция выдохнется и растворится в
инертной мужицкой массе. Этого почему-то не чувствовал лысый пророк,
написавший письмо к съезду. Сколько же можно вспоминать эту гнусную записку,
написанную в предсмертном бреду? Наш живописец, любитель певчих птиц и
писатель, все еще мнит себя первым наследником Ленина. Впрочем, уже с
оглядкой мнит. Участь его была решена на апрельском пленуме. Выступая, он
бил себя в грудь и кричал во весь Андреевский зал: "Вы не дождетесь
платформы! Я не правый! Уклона не будет!" Он сравнивал себя с зайцем в
клетке, в которого тычут палкой. Он взывал к членам ЦК, требовал
справедливости и ждал, что Коба возьмет наконец слово и защитит его от
нападок. Но разве в том дело, что кто-то правый, а кто-то левый? Дело в
другом... Не надо было бегать к Зиновьеву! Только благодаря либеральному
заступничеству Бухарина Троцкий не расстрелян, а выслан в Алма-Ату. Какая
ошибка! Бухарин дурак, он ничего не понимает в политике. Лучше бы он
занимался гимнастикой, кормил кенаров да сочинял статьи о Демьяне Бедном.
Да, он помогал избавиться от Троцкого, но вместе с Крупской спас его от
расстрела и выпустил за границу. Он все еще думает, что существует какая-то
партийная этика. Ему не приходит даже в голову, что сам-то Троцкий ни минуты
не стал бы раздумывать. Что ж, Бухарин, пеняй теперь на себя... Он, Коба, не
раздумывая, отдает его на съедение. Пусть они им подавятся! Им и тем
мужичком, который на вопрос "почему не сдаешь хлеб?" сказал: "А ты попляши,
парень, тогда я тебе и дам пуда два!" Нет, Сталин не собирается плясать даже
под масонскую дудку, не говоря о мужицкой! Он разделается с ними позднее, а
пока... Пока он должен, наконец, выяснить автора анонимки.
Как всегда, определенность ближайшей задачи вернула ему хладнокровную
деловитость. Он бодро открыл наружную дверь и поднялся по лестнице. Он даже