"Михаил Прокопьевич Белов. Восьмая тайна моря (научно-фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

Тихого океана, знал всех хищников, но... неизвестный хищник?
Нет, это было невероятно. На первых порах он довольно скеп-
тически отнесся к высказываниям Чигориной, но потом, прове-
рив все хозяйство заповедника, заколебался. А знает ли он
всех хищников Тихого океана? Может быть, есть и такие, что
еще неизвестны науке?
Первое сомнение появилось в хмурый майский день. Лобачев
сидел на берегу и наблюдал за резвящимися каланами. Метрах в
пятнадцати от него среди рифов матка играла с детенышем. Она
прижимала его к груди, лизала, переворачивала с боку на бок.
Это повторялось много раз. Потом матка исчезла. Детеныш зак-
ружил на одном месте, издавая жалобный писк. Лобачев от
удивления даже выронил удочку, которую держал в руках, на-
живляя крючки. Он ничего не видел, нет, но у него создалось
впечатление, что матку втянули в воду за задние ноги.
На земле и под водой ни на минуту не прекращается ярост-
ная борьба за жизнь. В каждой капле воды и на каждом клочке
земли дышала, трепетала, вздрагивала жизнь - удивительно
прекрасная и удивительно жестокая. Разве не в этой борьбе
непрестанно обновляется природа? Может быть, гибель калана,
только что резвившегося с детенышем, закономерное явление?
Может быть, она, выражаясь языком Александра Федоровича Хо-
лостова, представляет собой "издержки производства" природы?
"Выдумает же... "Издержки производства", - усмехнулся Ло-
бачев. - Не так-то просто, оказывается..."
Дождь не переставал.
Погасив папиросу, профессор оделся и спустился в вести-
бюль.
Дом был большой и пустой. Лобачев давно подумывал переб-
раться в другую квартиру, да жалко было расставаться с кол-
лекцией морских животных, размещенных в комнатах нижнего
этажа. Из пяти сыновей Лобачева двое погибли на фронте. Трое
младших, став на ноги, разъехались в разные концы страны. С
Лобачевым жила единственная дочь Панна, самая младшая в
семье, и дальняя родственница, пожилая молчаливая женщина.
Жену он потерял, когда Панне было семь лет.
"Да, годы бегут, бегут", - подумал Николай Николаевич.
Осенью профессору стукнет шестьдесят. Сыновья пишут ему,
что приедут летом. Но приедут ли? Да и сам он не знает, бу-
дет ли в день рождения дома или нет? Скоро вот в Японию надо
ехать, часами сидеть там на заседаниях смешанной советс-
ко-японской рыболовной комиссии и, ругаясь в душе, вести
дипломатический разговор. Японские промышленники подрывают
запасы лосося хищническим ловом, а их представители клянут-
ся, что свято блюдут договор. Профессор хмыкнул. Будто не
японские промышленники выставляют заградительный заслон в
двадцать-двадцать пять тысяч километров? Где уж бедной рыбе
проскочить в родные нерестовые реки!
Поверх телогрейки Лобачев накинул плащ-палатку с капюшо-
ном, надвинул на уши вязаную матросскую шапку. Часы на стене