"Эдуард Белтов. Второй фронт Иосифа Сталина (полит.)" - читать интересную книгу автора

Продолжались женские функции, а помыться было совершенно негде. Мы
жаловались врачу, что у нас просто раны образовываются. От этого многие и
умирали - от грязи умирают очень быстро.
Во время этапа мы вконец оборвались. Приехали в Усть-Каменогорск в
совершенно чудовищных лохмотьях. Не было чулок, не было трико, не было
полотенец. Да вообще ничего не было - ни ложки, ни кружки.
Я не помню, сколько мы ехали. Наверное, месяц. Нас ведь не все время
везли.
Пропускали другие эшелоны. Наши вагоны загоняли в тупики, и там мы
стояли по три-четыре дня. Я насчитала в нашем составе 52 вагона. Я не
уверена, что все зги 52 вагона везли заключенных. Ведь некоторые вагоны
были для конвоя, некоторые - для продуктов, некоторые - для неисчислимого
количества собак, для лошадей и т.
д. Когда мы приехали на станцию "Защита", осталось всего 17 вагонов с
заключенными. Я думаю, что люди, которые ехали в остальных вагонах, умерли.
Правда, в наш вагон никого не подселяли по пути из других вагонов. Но,
возможно, это потому, что вагон был женским, а умирали в пути в основном
мужчины.
Если открывание дверей и вынос трупов были редкими в начале этапа, то
уже на 67-й день пути эти открывания стали ежедневными. Шли на станцию,
кого-то вызывали, открывали двери на стороне, противоположной
железнодорожной станции, и через ворота на крюках, которые открывают при
разгрузке руды, выбрасывали умерших.
Эти трупы обычно складывали на близком расстоянии от рельсов, чтобы их
не зацепил поезд...
Когда мы подъехали к "Защите", ни один человек не мог вылезти из вагона
- не было никаких сил. И охрана не могла нас заставить. Ни ружья, ни
овчарки не помогли. Мы не то что не хотели подчиниться, а просто не могли.
Тогда конвоиры открыли ворота вагона, брали за руки и за ноги и
выбрасывали. И ведь все это с высоты человеческого роста. Потом подогнали
три грузовика и стали перевозить всех в тюрьму.
Тыл. Бессарабия. Вспоминает Софья Левензон (Вайнштейн).
"В 1941 году, в ночь с 13 на 14 июня, в два часа ночи - стук в дверь.
Мы вскочили в ночных рубашках. Солдаты МВД о чем-то поговорили с отцом, и
чрез 15 минут нас вывели из дому. Один солдат сказал: "Соберите постели в
простыни - пригодятся". Погрузили меня, отца и мать в грузовик и на первой
станции за Кишиневом погрузили в товарные вагоны с нарами из досок -
мужчин отдельно, женщин отдельно.
Почти через три недели прибыли в Омск (не буду писать, как выпускали
под вагон по необходимости, как получали ломтик хлеба в два-четыре дня).
Мы с мамой оказались со многими в бараке, сколоченном на скорую руку из
досок в совхозе села Паутовка Омской области.
На второй же день вывели под охраной на полевые работы. Вечером
отмечались в комендатуре. Когда начался учебный год, мама спросила насчет
школы, но бригадир Кутыркин сказал, что нас привезли сюда перевоспитывать.
К осени 1942 года в совхозе появился капитан МВД и стал составлять
списки для переезда (нас с мамой и других женщин с маленькими детьми в
списки не включили, но все умоляли включить, потому что говорили, что
везут к мужчинам).
Оказалось, что пароходом перевозили по Оби в Березово, Салехард... В