"Михаил Беляев. Коричневые ампулы" - читать интересную книгу автора

она повязывала косынку на шею, и на лавочке, когда учила Старикова
соловьиному пению. Все кадры отличного качества. Выдержка, ракурс,
композиция.
Не зря же старался! Куда девалась блондинка? Почему ее нет даже в тех
кадрах, где должна быть на переднем плане? Вот и кадры построены так, что
каждый рассчитан на ее присутствие.
И все же ее нет. Как ветром выдуло...
Не доверяя собственным глазам, Ельчаиинов отпечатал отснятое. А вдруг
блондинка объявится на карточках! И снова на них был только Стариков. Во
всех позах, которые показались Ельчанинову наиболее впечатляющими. Вот
Стариков ведет под руку молодую женщину, но поскольку она отсутствовала, то
Стариков шел через дорогу, держа правую полусогнутую руку слегка перед
собой, как бы прося у встречных подаяния. Вот он раздирает пальцами рот,
стремясь изобразить соловьиную вертушку. Конечно, так он мог поступить
только по совету блондинки. Вот, вот, вот. Стариков оживлен, взволнован. Он
неестественно выбрасывает руки, изображая какое-то незримое действие.
Ельчанинов знает, что руки Старикова в то время не были пустыми, в них была
книга по истории искусства. Даже на тех кадрах, на которых снимал блондинку
крупным планом, она исчезла, но зато и здесь прорисовался Стариков. А его не
должно быть, потому что он стоял позади нее. И здесь Стариков был прорисован
до мельчайших деталей. Виделся целиком...
- Поразительно! - так и ахнул Стариков, когда Ельчанинов развернул
перед ним отпечатанные снимки. - Куда же она девалась? Это, знаете, просто
непостижимо!
Долго сидели молча.
На столе были разбросаны снимки.
- Получается, что ее в то время как бы и не было... - наконец сказал
Ельчанинов.
- Получается, черт знает что получается! - вспылил Стариков,
почувствовав себя глубоко оскорбленным поведением молодой женщины. -
Какой-то оптический обман, а не женщина!
- Вот об этом я не подумал, - отозвался Ельчанинов. - Наверно, так и
есть: что-то беспредметное, которое не оставляет даже следов на пленке,
двигалось и говорило под видом женщины. Любой луч, любая тень оставляют
следы. А тут... Нет, я не понимаю...
- Тут кроется нечто чудовищное! - опять воскликнул Стариков.
- Конечно, это жестоко, но я хотел убедиться в своих предположениях, -
наконец решил признаться Ельчанинов. - С данной особой встречался не только
я, но и один мой близкий товарищ. Мы обнаружили, что она является после
того, как примешь три ампулки. Надо было подтвердить наблюдения проверкой. И
вот я рискнул предложить ампулки вам. Совсем не надеялся, что может
объявиться за тридевять земель от Москвы. Но вы сами убедились: она пришла к
вам, беседовала с вами. И все о том же: о соловьях. И голос ваш записала,
как и наши голоса. Зачем это ей?..
- Кажется, начинаю понимать, - медленно, в тревожном раздумье сказал
Стариков. - Она и в самом деле физически связана с ампулками.
- Вы так считаете?
- Кто-то заинтересован в том, чтобы выявлять людей, принимающих
коричневое лекарство...
- Неужели только потому, что оно лечит? Что за вздор! - возмутился