"Михаил Беляев. Пожар (Приключения-78) " - читать интересную книгу автора

него водились? Туман и туман в них. Уже у меня голова болит, а ему одно
удовольствие.
- Потом сына стал прихватывать с собой, - заметил Василий Михайлович. -
Хотел, чтобы и он ветеринаром был. И ухом не повел! Не по нутру отцова
профессия оказалась.
- А ну его к бесу! - вдруг заявила Оксана Ивановна. - Такой елейный,
такой липкий. Ну чисто тот самый туман из книжек. Отец работает, а он себе
сядет за столом и говорит и говорит. Не унять. Все выпытывает, все
выпытывает. Я от него, а он за мной. Мы почти одногодки с ним.
- Влюбился! - догадалась Сандра. - Сердце разговором унимал.
- Да что вы? Я уже замужем была. Дочка бегала. И сынов успела найти.
Вертелись под ногами, тормошили. А он оттеснит меня в угол, терзает и
терзает речами. Ничего не дает сделать, сбежал он от отца. В город. В
артисты подался. А в войну вот объявился. Старостой стал. - Оксана Ивановна
досадливо оборвала себя: - Да что это я? А ну садитесь за стол. Вечерять
будем.
И конечно, повечеряли. Вкусно, сладко. Досыта наелись ребята. Так что
им сразу спать захотелось. И не держали их. На печь отправили, положили
рядышком под старыми дедовскими кожухами, в которых в каждом рукаве по тыще
снов спрятано. Как не уснуть крепким сном под такими кожухами? И ребята
уснули. Когда под утро третий раз прокричал в наглухо закрытой кладовой
Оксаны Ивановны один-единственный уцелевший от частых полицейских поборов
петух, ребята улыбнулись во сне и уснули еще крепче.

- Что с хлопцами делать? Обедать скоро, а они спят. Уморились
бедолажки, - сквозь сон услышал Семка негромкий голос Оксаны Ивановны.
- На руднике все дети подолгу спят. Голод научил, - послышался в ответ
такой же приглушенный голос Сандры.
Потом долго шаркали шаги по кухне, стучала под руками посуда, ходил
веник у порога, хлюпали капли воды, падая из прохудившегося ведра в
подставленную миску, вскрикивал петух в сенях, когда сенная дверь
вздрагивала от сквозняков.
- Никак метель не уймется. Ровно скаженная! - вздохнула Оксана
Ивановна. - Стихнет и снова зашмыгает. Из хаты выйти нельзя.
- Если б но вы с Василием Михайловичем, замерзать бы нашему табору, -
отозвалась Сандра. - Куда деваться в такую метель? - И, помолчав,
засмеялась: - Спала как влюбленная! Давно так не спала. Тело аж горело от
жары. Рукам место не найду... Кидаю, кидаю их... Жору, мужа своего,
вспомнила. Э-э! Это он меня от цыган увел. Женился на мне. Сына ему родила и
русской стала!.. Но, матерь божья, кто я теперь? Сын помер, Жора воюет.
Карты себе купила. Нету у цыганки дома, а дорог много.
- Да будет еще дом, будет, - заверила Оксана Ивановна. - Война бы
только поскорей сдохла. Такое натворила! Свету белого не видно.
Хлопнула тяжело дверь. Оксана Ивановна выскочила в сени и скоро снова
вбежала в хату.
- К нам староста идет! Да входи же, - позвала она кого-то. И вот
прыгнула на печку холодная кошка. Она уселась между разбросанных ног Семки и
принялась облизываться, поднимая то одну ледяную лапу, то другую, к отчего
по ногам Семки густо побежали мурашки. И сон пропал. - Вот бестия, староста
этот! - сказала в сердцах Оксана Ивановна. - Что-то будет. Задумал