"Александр и Тамара Белые. Тайная Доктрина дней Апокалипсиса (Книга 4)" - читать интересную книгу автора

И он клеветал уж тогда, не боясь ничего. Но это было только началом
наказания Калькутты. Самое бедствие пришло только тогда, когда в Калькутте
было изобретено книгопечатание.
Этим прекрасным даром неба мы обязаны любви. Все, что существует, своим
происхождением обязано любви. И если бы на свете не было любви, не было б и
нас самих.
Она была Жемчужиной Индии, и он любил ее, как небо, как воздух, как
солнце, как жизнь. При тихом мерцании звезд, в благовонную, теплую ночь, он
говорил ей под легкий плеск священных волн Ганга:
- Пусть звезды, что с завистью смотрят на твою красоту с далекого,
темного неба; пусть ночь, что ревниво покрыла тебя темным пологом от взоров
людей; пусть вечер, что лобзает тебя; пусть волны священной реки, что с
тихим, восторженным шепотом несут морю рассказ о твоей красоте, о богиня,
царица моя, пусть все, пусть весь мир свидетелем будет моей любви, моих
клятв, дорогая! Дай мне обнять твой стан, гибкий, как сталь, и стройный, как
пальма. Отдай мне твою красоту неземную! Сделай меня и счастливым, и гордым.
Пусть зависть засветится в глазах всего мира, и лишь в твоих глазах,
дорогая, пусть тихо мне светит любовь. Весь мир пусть будет знать, что моя -
прекрасная Жемчужина Индии. Слава твоей красоты переживет века, и деды
внукам будут, как волшебную сказку, рассказывать о красоте Жемчужины Индии.
И сердце каждого юноши сожмется завистью ко мне, к твоему владыке, к твоему
рабу...
Тихо плескалась река, и бледная, при бледном свете луны, словно
ужаленная, быстро поднялась с места Жемчужина Индии, уже замиравшая в
объятьях прекрасного юноши.
- Не знаю кто, - сказала она, - но нам запретил лгать. Ты сказал
неправду. Как все, кто даже меня не видел, будут знать о моей красоте? Как
все, когда меня уже не будет на свете, будут завидовать тебе? Ты солгал, - и
я никогда не буду принадлежать человеку, который лжет в минуты восторгов
любви.
И ее белое покрывало исчезло среди сумрака ночи, еле освещенного
трепетным светом луны.
В отчаянии бросился к волнам священного Ганга прекрасный юноша. Но
гений слетел и осенил его мыслью о тиснении книг. В чудных строках он воспел
красоту Жемчужины Индии. И в тысячах оттисков эта песнь красоте разнеслась,
как ветер, по свету. И все, кто никогда не видал ее, знали о красоте
Жемчужины Индии. От дедов к внукам, как волшебная сказка, передавалась эта
книга, и, читая ее, у людей сжималось сердце завистью к тому, кого любила,
чьей была Жемчужина Индии.
А за свое чудное открытие прекрасный юноша был награжден высшим
счастьем на свете - объятиями любимой женщины. Так было в Индии в давно
минувшие времена изобретено книгопечатание.
Но и на это орудие, созданное для того, чтобы воспевать всему миру
красоту и любовь, устремил свое нечистое внимание Клеветник. Орудие любви он
сделал своим орудием клеветы. И с этих пор стал силен, как никогда.
Ему не нужно было уж бегать по дворам, чтобы разносить клевету. В
тысячах оттисков она сама разносилась кругом, как дыхание чумы. Это не были
слова, которые прозвучат и замолкнут, это было нечто, что оставалось, чего
нельзя было уничтожить. Он не рисковал собою, потому что мог клеветать
издалека. Как змеи ползли его клеветы. Он не щадил ничего, не останавливался