"Александр и Тамара Белые. Тайная Доктрина дней Апокалипсиса (Книга 4)" - читать интересную книгу автора И он клеветал уж тогда, не боясь ничего. Но это было только началом
наказания Калькутты. Самое бедствие пришло только тогда, когда в Калькутте было изобретено книгопечатание. Этим прекрасным даром неба мы обязаны любви. Все, что существует, своим происхождением обязано любви. И если бы на свете не было любви, не было б и нас самих. Она была Жемчужиной Индии, и он любил ее, как небо, как воздух, как солнце, как жизнь. При тихом мерцании звезд, в благовонную, теплую ночь, он говорил ей под легкий плеск священных волн Ганга: - Пусть звезды, что с завистью смотрят на твою красоту с далекого, темного неба; пусть ночь, что ревниво покрыла тебя темным пологом от взоров людей; пусть вечер, что лобзает тебя; пусть волны священной реки, что с тихим, восторженным шепотом несут морю рассказ о твоей красоте, о богиня, царица моя, пусть все, пусть весь мир свидетелем будет моей любви, моих клятв, дорогая! Дай мне обнять твой стан, гибкий, как сталь, и стройный, как пальма. Отдай мне твою красоту неземную! Сделай меня и счастливым, и гордым. Пусть зависть засветится в глазах всего мира, и лишь в твоих глазах, дорогая, пусть тихо мне светит любовь. Весь мир пусть будет знать, что моя - прекрасная Жемчужина Индии. Слава твоей красоты переживет века, и деды внукам будут, как волшебную сказку, рассказывать о красоте Жемчужины Индии. И сердце каждого юноши сожмется завистью ко мне, к твоему владыке, к твоему рабу... Тихо плескалась река, и бледная, при бледном свете луны, словно ужаленная, быстро поднялась с места Жемчужина Индии, уже замиравшая в объятьях прекрасного юноши. неправду. Как все, кто даже меня не видел, будут знать о моей красоте? Как все, когда меня уже не будет на свете, будут завидовать тебе? Ты солгал, - и я никогда не буду принадлежать человеку, который лжет в минуты восторгов любви. И ее белое покрывало исчезло среди сумрака ночи, еле освещенного трепетным светом луны. В отчаянии бросился к волнам священного Ганга прекрасный юноша. Но гений слетел и осенил его мыслью о тиснении книг. В чудных строках он воспел красоту Жемчужины Индии. И в тысячах оттисков эта песнь красоте разнеслась, как ветер, по свету. И все, кто никогда не видал ее, знали о красоте Жемчужины Индии. От дедов к внукам, как волшебная сказка, передавалась эта книга, и, читая ее, у людей сжималось сердце завистью к тому, кого любила, чьей была Жемчужина Индии. А за свое чудное открытие прекрасный юноша был награжден высшим счастьем на свете - объятиями любимой женщины. Так было в Индии в давно минувшие времена изобретено книгопечатание. Но и на это орудие, созданное для того, чтобы воспевать всему миру красоту и любовь, устремил свое нечистое внимание Клеветник. Орудие любви он сделал своим орудием клеветы. И с этих пор стал силен, как никогда. Ему не нужно было уж бегать по дворам, чтобы разносить клевету. В тысячах оттисков она сама разносилась кругом, как дыхание чумы. Это не были слова, которые прозвучат и замолкнут, это было нечто, что оставалось, чего нельзя было уничтожить. Он не рисковал собою, потому что мог клеветать издалека. Как змеи ползли его клеветы. Он не щадил ничего, не останавливался |
|
|