"Артем Белоглазов, Лев Жаков. Да в полымя " - читать интересную книгу автора

взгляд, попятился. Кулаки бессильно разжались, плечи поникли.
- Где младший? - стонал, дергая себя за волосы. - У нее? А Игорь?
Я-Олег не понимал, что ему надо. Кто этот мужчина? И женщина с
ребенком... Мать? Гордый - как же, осчастливил! вернул двоих сыновей -
подошел родителям. Проследил за их взглядами.
Все когда-нибудь случается в первый раз. Моя вина, моя беда. Моя
работа... Самая крупная ошибка.
Сволочь, сказал отец. Жена плакала.
Совершенно разбитый я побрел назад, к Косте.
Ревущего в голос человека, который звал маму, размазывая слезы по
впалым, с полупрозрачной бородкой щекам, уложили в "скорую". Включив сирену,
машина уехала.
Позже я узнал, что старшего звали Игорем. Из больницы его так и не
забрали.

Призрак Феникса... Игорь... Беги, спасай! И - заново! - на те же
грабли! Пусть он тоже станет репортером и придет к тебе, и...
Душу разобрали на части, да так и бросили. Рассыпали в пространстве и
времени. Что в углы закатилось, сгинуло, что в щели провалилось, а что лежит
еще - теплится. Соберешь ли как было?
Разлад и раздрай. Воюют меж собой вред и долг. Благо поодаль. Ждет. На
чьей ты стороне, благо? По-разному бывает.
И нет уж сил, и опускаются руки, и бритвой опасной - по горлу!
наискось! - режут воспоминания.
От судьбы не уйдешь: кому суждено быть повешенным, не утонет. То, чего
я боялся... Подспудно. Неосознанно. Всегда.
Слой отключился.
Убежать не смогу, не сумею. Поздно. Зверем из засады набросился, валит
с ног откат.
Огонь! ...во всей красе и великолепии.


19. Игорь

...обожгла волна ненависти.
- Не смей! - крикнул я, понимая уже, что Николаев не слышит. И не
узнает.
Каменное изваяние, памятник самому себе, он замер в нелепой позе. Я не
стал гадать - отчего и почему, и воспользовался форой, быстро отступив к
ванной.
Сверху посыпались горящие обломки антресолей; я инстинктивно прикрылся,
но голову задела только пара мелких головешек. И они были холодными! Дверь
зияла провалом: обратилась прахом, вспыхнув точно бумажная. Дым, скопившийся
внутри, пологом накрывал мальчишку, который скорчился под раковиной. Он не
шевелился. Мутные плитки на стене - в сеточке трещин.
Я переступил порог - сдвинутая к углу пластиковая занавеска съежилась и
черными каплями стекла в ванную, - взял ребенка подмышки; голова его
болталась, как у тряпичной куклы. Без сознания, но живой, просто отравился
угарным газом. Я и сам еле держался на ногах. Отдуваясь, выволок мальчишку в
коридор. И вовсе он не легкий, как показалось вначале. Правда, в