"Тонино Бенаквиста. Три красных квадрата на черном фоне" - читать интересную книгу автора

капли воды, полотен - это просто. Но среди них затерялась еще одна картина,
вот эта - сирота. Распаковав ее, я первым делом подумал, что она попала сюда
случайно, по ошибке, и еще - что я видел ее уже где-то, в другой коллекции.
В отличие от остальных, эта очень красочная: много ярко-желтого - просто
огненного, и прямо из этой желтизны торчит церковный шпиль академического
рисунка. Светлая вещица, радостная. Я бы даже сказал - веселая. Только не
думаю, что этот термин принят в высших художественных сферах.
Мы оставили ее на самый конец. Директриса галереи, выдающаяся госпожа
Кост, специалист по шестидесятым, молнией пролетела мимо, ничем не облегчив
нашей участи.
- С этой будет проблема, я знаю, она плохо уживается с остальными.
Найдите ей какое-нибудь местечко, чтобы не бросалась в глаза и где бы ей
дышалось полегче. Давайте, давайте, я вам доверяю, поторопитесь.
Чтобы не бросалась в глаза... Интересно, как это она не будет бросаться
в глаза среди этих черных махин? Довольно красивых - пусть, но жутко
агрессивных.
Жан-Ив, реставратор, потешается, глядя, как мы вертимся туда-сюда. Он
лежит на полу в белых перчатках, подправляя уголок поврежденного холста.
Он-то уже почти закончил.
- Осталось четверть часа! - орет он, чтобы завести нас еще больше.
Гости с пригласительными билетами в руках уже подпирают стеклянные
двери.
- Попробуй у окна, - говорит Жак.
Я держу картину на вытянутой руке. Он отступает немного назад, чтобы
посмотреть, как это будет выглядеть.
- М-м-мм...
- Осталось десять минут, - говорю я.
- И все равно - м-м-мм...
Он прав. Софиты подсветки и дневной свет создают неудачный контраст.
Главное, на вернисаже должен появиться министр. И если он застанет нас тут,
торчащими, как идиоты, с картиной под мышкой, тетя Кост пришьет нам дело.
Вспоминается вечер, когда за два часа до открытия мы получили из Австралии
некое произведение искусства. В деревянном ящике - пятнадцать бутылок, в
разной степени заполненных водой. Называется "Акула". И ни фотографии, ни
описания, а сам художник в это время в Сан-Паулу на Биеннале. Посетители уже
скребутся под дверью. Жак нечеловеческим усилием воли ухищряется влезть в
шкуру автора. Щелк - и составленные в определенном порядке бутылки
складываются в акулу, контуры которой обозначены уровнем воды в них: вид
сбоку, спинной плавник, челюсти, хвост - все на месте. Мы успели в самый
последний момент Все восхищаются выдающимся произведением. А я восхищаюсь
Жаком.
Он все крутится вокруг себя, одновременно спокойный и бешеный. Жан-Ив
закончил со своими подправками и опять хихикает.
- Эй вы, дуэт, не смешите людей...
- Заткни пасть, - безмятежно отзывается Жак.
Он вынимает молоток из висящей на поясе кобуры для инструментов и
достает из кармана комбинезона крюк нужного размера.
- Нашел, старик...
Он срывается с места, и я едва поспеваю за ним с картиной в руках. В
зале, где на стенах уже висят четыре холста, он снимает два из них, потом