"Тонино Бенаквиста. Мясорубка для маленьких девочек" - читать интересную книгу автора

развязной ухмылкой окучивает ее. Хозяин бара прижал к стенке двух юных
панков: они решили свалить не заплатив. Парочка за столом в дальнем углу
ожесточенно ссорится, перемежая ругань машинальными поцелуями.
- Только вы умеете находить подобные места, - замечает Макс. -
Вульгарные во всех отношениях... Сборище человеческих пороков... Чего тут
только не увидишь.
- По-моему, вы преувеличиваете. Это всего лишь скромное бистро, эдакий
театрик повседневной жизни во время своего вечернего представления.
Он пожимает плечами.
- Ваша снисходительность меня не удивляет, вы всегда были и будете
добрячком, который довольствуется малым. Но всмотритесь внимательнее, и вы
поймете, что перед нами картина вселенского падения. Здесь и алкоголик,
ставший рабом вина и спасающийся в пьяном угаре от реальной жизни. И
нахрапистый самец, хвастун и враль, озабоченный только тем, как бы поймать в
сети и подчинить себе эту несчастную, которая уже ни на что хорошее не
надеется. И хозяин, гордый своим правом собственника, - этот из-за пары
франков доставляет себе удовольствие проучить двух молодых кретинов,
считающих своим главным и единственным делом чести потреблять, не заплатив.
Я уж не говорю о той парочке, которая никак не найдет свое счастье между
лучшим и худшим исходом.
Я не могу сдержать улыбку перед этой безжалостной характеристикой
человечества. Вот он - Максимилиан в чистом виде. Я чувствую себя обязанным
вступить с ним в полемику, как в старое доброе время, однако заранее знаю,
что в этой игре он сильнее меня. Он вынимает "клинекс", чтобы протереть
очки, а заодно высморкаться.
- Ладно, я готов признать, что сегодня вечером здесь собрались все
типичные представители нашего злополучного мира, сомнительная смесь надежды
и отчаяния. Но вы забыли о связующем элементе - о стремлении, которое
глубоко сидит в каждом из нас: это стремление добиться хотя бы чего-то
малого. Ибо человек довольствуется малым потому, что большее и лучшее в
данный момент ему недоступно. Бесполезно читать мораль этим двум панкам или
запрещать этому пьянчуге дуть пиво. Бесполезно толкать эту парочку к
разводу, а бабнику и его добыче мешать прожить завтрашний день в
одиночестве. Или, например, национализировать это кафе, отобрав его у
хозяина. Но кто знает, может быть, завтра...
Максимилиан прерывает мою речь хихиканьем. Я чувствую, что меня ждет
горькая отповедь.
- А вы очень изменились, Жорж... Сильно изменились.
Это правда, я сильно изменился с той славной поры.
Мне вспоминаются баррикады и наша дружба, которой нынче исполнилось
двадцать пять лет (господи, как время бежит!). Я мечтал о мечтателях у
власти, а он запрещал запрещать. Он умел говорить, я умел сражаться. Он
разводил теории, я добивался соглашений. Он эстетствовал, я читал проповеди
хозяевам шикарных ресторанов, предварительно набив себе брюхо. Он хранил
революцию в сердце, а я в горсти. Он призывал, с высоты своих идеалов,
рубить головы, а я тешил себя, разбивая некоторые из них. Между нами уже
тогда возникли разногласия, но наша мечта свергнуть существующий порядок
превосходила все остальное.
А сегодня...
Сегодня я все еще обращаюсь к нему на "вы": в этом пункте Максимилиан