"Тонино Бенаквиста. Мясорубка для маленьких девочек" - читать интересную книгу автора

Апофеоз. Финальный бой между злодеями в черных трико и крестьянами,
натренированными неустрашимым Вонг Йи. Вернее, неумолимым. Вспыхивает свет,
мне что-то не по себе. Слезы наворачиваются на глаза. Мальчишки ржут, один
из них внезапно останавливается и толкает локтем остальных, указывая на
меня. Надо же, этот старикашка плачет в конце фильма, несмотря на триумф
Вонг Йи! Я с трудом спускаюсь по лестнице. Спуск дается мне еще труднее, чем
подъем. "Обратный вход запрещен".
Возле кассы другие мальчишки, не те, что были в зале, уже возбужденно
галдят, принимая позы Вонг Йи с афиши. Каждый старается как можно выше
задрать ногу. Они видят, что я утираю глаза платком, и один из них
спрашивает меня: разве у фильма плохой конец? Я выхожу. На улице, под ярким
солнечным светом, меня встречает голос. Красивый, теплый, чуточку
хрипловатый голос, которому по-прежнему так идет тон упрека:
- Неужели ты думаешь, что я проделала бы всю эту дорогу ради фильма про
каратэ? Ты бы еще пошел на фильм ужасов!
- Почему бы и нет? Это тоже кино, - возражаю я. И кладу платок в
карман.

ЛОГИЧЕСКАЯ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ

Ненавижу тесты на проверку интеллекта.
А когда я говорю, что ненавижу, это означает следующее: не желаю, чтобы
кто-нибудь проверял уровень моего интеллекта. Тест и интеллект - не переношу
даже соседства двух этих слов. И если на свете есть что-то, что я презираю
еще сильнее, так это люди, подвергающие вас тестированию с добродушным
садизмом знатоков, которым ведом правильный ответ. Эта процедура возбуждает
у меня желание расквасить такому типу физиономию ударами каблука, чтобы
слегка перетряхнуть его суперорганизованные мозги.
Еще когда я был маленьким, врач настаивал, чтобы мне запретили играть в
шахматы. Добрый доктор лечил также наших соседей, в частности моего приятеля
Жиля, который обучил меня этой дьявольской игре. Юный поганец измучил меня
своими "матами", и лекарю не удалось остановить кровь, которая так и
хлестала из его башки; пришлось ему срочно звонить в "скорую". Я глядел
вслед умчавшейся машине с чувством умиротворения и вновь обретенного покоя.
С тех пор я больше никогда не играл в шахматы. Не люблю насилия.
Шесть лет спустя, стоя у доски, я увидел ту легкую ехидную усмешку
нашей училки по математике. Она спросила: "Ну так сколько же будет А в
квадрате минус В в квадрате??? Нам что, до утра здесь ждать? Чем больше
квадратов, тем хуже они прокручиваются у вас в голове, бедняжка Кантелоб..."
Класс зашелся от хохота как раз в тот момент, когда я собрался было написать
ответ. Математичке так и не удалось доказать, что именно я искорежил
монтировкой ее машину, но я постарался, чтобы до нее дошли слухи об этом.
Затем настал черед сволочи сержанта, проводившего тестирование
призывников. Он показал мне плакат с тремя фигурами: футболист, каменщик,
бакалейщик. Вопрос: который из них пользуется мячом? На это я ответил без
проблем, но дальше дело пошло хуже: 2, 4, 12, 23... какое число продолжает
эту серию? Я бы, наверное, смог найти ответ, если бы парень не глядел на
свой хронометр с таким видом, будто хотел сказать: "Еще тридцать секунд, и
ты отправишься чистить сортиры в 3-й танковый дивизион Монбельяра". За эти
тридцать секунд я успел представить себе, как вбиваю ему хронометр в глотку