"Жюльетта Бенцони. Марианна и неизвестный из Тосканы " - читать интересную книгу автора

неожиданное возвращение, которое я только что проклинал, раз оно позволяет
мне, сударыня, быть вам чем-то полезным.
Последние слова, разумеется, адресовались Марианне, но она осталась
бесчувственной к их любезному содержанию и даже не поблагодарила. Из
разговора австрийца она уловила только одну деталь, и возникшее в ней
подозрение было таким сильным, что она не смогла удержаться от вопроса.
- Их величества удалились? Это не значит, я думаю, что...
Она не посмела докончить. Клари снова рассмеялся.
- Боюсь, что да. Как будто император, едва приехав, спросил у
кардинала Феша, действительно ли он женат... или по меньшей мере делает ли
эрцгерцогиню его женой заключенный в Вене брак по доверенности...
И тогда император сказал.., императрице, что он будет иметь честь
нанести ей визит в ее апартаментах через некоторое время, достаточное,
чтобы принять ванну.
Грубость того, что скрывалось за этими учтиво-ироническими словами,
заставила смертельно побледнеть Марианну.
- Таким образом... - начала она внезапно охрипшим голосом, заставившим
австрийца взглянуть на нее с удивлением, а Аркадиуса - с беспокойством.
- Таким образом.., их величества удалились, а я здесь к вашим услугам,
сударыня... Однако как вы побледнели!
Вы плохо чувствуете себя? Эй! Робино, пусть ваша жена сейчас же
проводит мадам в мою, комнату, она лучшая в доме. Мой Бог!
Его испуганное восклицание было оправданным. Внезапно утратив
последние силы от невольно нанесенного ей удара, Марианна пошатнулась и
упала бы, если бы Жоливаль вовремя не подхватил ее. Минутой позже, на руках
у Клари, освободившего Жоливаля от слишком, пожалуй, тяжелой для него ноши,
предшествуемая мадам Робино в шелковом платье и муслиновом чепчике,
вооруженной большим медным подсвечником, потерявшая сознание Марианна
поднималась по хорошо навощенной лестнице гостиницы "У большого оленя".
Когда после сразившего ее пятнадцатиминутного блаженного беспамятства
Марианна пришла в себя, она увидела перед собой мышеподобного Аркадиуса и
высокую, румяную, с выбивающимися из-под чепчика темными локонами женщину.
Заметив, что она открыла глаза, дама перестала натирать ей виски уксусом и
с удовлетворением констатировала, что "теперь все пойдет на лад".
По правде говоря, Марианна, не считая того, что она очнулась, не
чувствовала себя так уж хорошо, даже наоборот. Ее бросало то в жар, то в
холод так, что зубы стучали, виски словно зажали в тиски. Тем не менее,
вспомнив услышанное, она попыталась вскочить с кровати, на которой лежала
полностью одетая.
- Я хочу ехать! - начала она, дрожа до такой степени, что едва можно
было разобрать, что она говорит. - Я хочу вернуться домой, немедленно.
Положив ей руку на плечи, Аркадиус заставил ее снова лечь.
- Об этом не может быть и речи! Вернуться в Париж верхом и в такую
погоду? Да вы умрете в пути, моя дорогая. Я не могу считать себя светилом
медицины, но кое в чем разбираюсь и, глядя на ваши пылающие щеки, готов
утверждать, что у вас лихорадка.
- Что за важность! Я не могу оставаться здесь! Разве вы не слышите?..
Эта музыка.., пение.., взрывы петард!
Разве вы не слышите, как радуется этот полубезумный от счастья город
тому, что император уложил в свою постель дочь самого злейшего врага?