"Кирилл Бенедиктов. Война за "Асгард" " - читать интересную книгу автора

Дане Янечковой было больно.
Ревитализация всегда сопровождается неприятными ощущениями. Но в
швейцарских и аргентинских клиниках ее проводят долго и обстоятельно,
растягивая на несколько дней или даже недель, накачивая пациента
обезболивающими средствами и перемежая операции сеансами восстановительной
терапии. А Дана проходила программу-максимум за четыре часа. В течение этих
четырех часов ей полностью удалили верхние слои эпителия (девять-десять
микрон), провели лазерное прижигание фолликул волос на ногах, ввели под
кожу гиперактивные вещества, извлеченные из южноамериканских лиан и
азиатских цветов, подвергли молекулярному массажу, который, если называть
вещи своими именами, был настоящим молекулярным изнасилованием, три раза
пропустили кровь через озоновые обогатители, убрали из организма
накопившиеся в нем со времени последней ревитализации шлаки и токсины,
подхлестнули гипофиз и шишковидную железу, прочистили засорившиеся аксоны,
пересчитали миллиарды клеток в различных внутренних органах, безжалостно
выкинули пораженные и вылечили больные. К тому же на протяжении всего
сеанса по сосудам, венам и артериям Даны сновала целая армия
микроскопических чистильщиков, сгрызавшая атеросклеротические бляшки и
пожиравшая расплодившиеся в ее теле свободные радикалы. По крайней мере,
именно так объяснил Дане причину сводящего с ума зуда доктор Голдблюм,
похожий на старую грустную обезьяну. "Потерпи, девочка, - сказал доктор. -
Эти маленькие собачки очень хорошо тебя почистят, и ты будешь совсем как
новая. А потом я покажу тебе этих крошек в микроскоп, конечно, когда они из
тебя выйдут, и ты сможешь взять их с собой на память - хоть целую тысячу".
Но Дана не хотела смотреть ни на каких крошек. Она не хотела смотреть
на грустную, сморщенную физиономию доктора Голдблюма. Она хотела только
одного: чтобы четырехчасовая пытка закончилась как можно скорее.
Это была ее седьмая ревитализация. Во время первой она потеряла
сознание - так ей было больно. Впрочем, это было довольно давно, и тогда
доктора не научились еще делать процесс омолаживания организма почти
безболезненным. Почти. Какое важное уточнение.
Дана, закусив губу, смотрела, как на лицо ее опускается сверкающая
черным металлом маска - аппарат для пластической хирургии. Доктора называли
его ФМ - фэйсмэйкер, а подруги Даны, ложившиеся под черную маску кто чаще,
кто реже, расшифровывали ту же аббревиатуру как "fucking monster".
Фэйсмэйкер действительно был одним из самых неприятных инструментов
ревитализации. Он безжалостно расправлялся с морщинами, выжигал своими
лазерами микроскопические кусочки омертвевшей кожи, уничтожал угри и
прыщики. Кроме того, он, не задумываясь, поправлял отличавшуюся от идеала
форму носа (что даже в эпоху тотальной анестезии оставалось весьма
болезненной процедурой), придавал губам детскую припухлость, ваял
правильные подбородки, уменьшал или увеличивал уши - короче говоря, лепил
новые лица, как из пластилина. Дане было грех жаловаться на черную маску -
носик у нее и так был идеальный, ну а несколько чувствительных уколов в
губы, становившиеся после этого очень горячими и похожими на раздувшиеся
равиоли, можно было и перетерпеть. Тем не менее она всегда боялась, что
аппарат найдет в ее лице что-то неправильное, что-то, что надо непременно
исправить, и исправлять это будет ужасно больно. А Дана Янечкова не любила
боли.