"Кирилл Бенедиктов. Путь шута" - читать интересную книгу автора

рано или поздно придет час разбора полетов. И тогда судьба двух диспетчеров
атомной электростанции "Бахал" будет зависеть от каждой мелочи. Например, от
того, кто из них нажал, а кто не нажал тревожную кнопку. Так что по
справедливости Руки-Ножницы должен был сказать напарнику спасибо.
Однако сказал он нечто совсем другое:
- Засунь свои мудрые советы себе в задницу! На девятке - то же самое!
Как звали охранника с девятого пропускного пункта, Эдди не знал - тот
вышел на работу совсем недавно. Но кровавая дыра в спине у него была в
точности такой, как у Захи Хаваса.
Где-то под потолком истерично завыла сирена. За семь лет своей работы
на АЭС Руки-Ножницы пережил несколько учебных тревог и одну настоящую - во
время землетрясения в две тысячи десятом, когда сместились бетонные опоры
одного из реакторов. Он хорошо представлял себе, что сейчас делается на
станции - с грохотом опускаются толстенные металлические перекрытия,
отделяющие "горячую зону" от административных блоков, коридоры заполняет
топот сапог - парни из полицейского спецназа и команды радиозащиты торопятся
первыми успеть на позиции, молясь про себя, чтобы и на этот раз пронесло.
"Что ж, ребята, - мрачно подумал Эдди, - я бы тоже помолился, если бы
знал кому. Но поскольку я не только шудра по матери, но еще и fucking
атеист, то мне остается только проклинать судьбу за то, что это дерьмо
произошло в мою смену..."
Он прекратил тщетные попытки сместить камеры таким образом, чтобы в них
попадало что-то еще, кроме трупов охранников, и нажал наконец тревожную
кнопку. Целой минутой позже, чем Панчах Лал, но лучше поздно, чем никогда.
Результат оказался неожиданным: на четвертом мониторе сменилась
картинка. Скорее всего, это было просто совпадение, но настолько
поразительное, что Эдди даже вздрогнул.
На экране появилось лицо человека в белом тюрбане. Человек этот
выглядел крайне благообразно и напоминал бы доброго дедушку, если бы не одна
деталь. Глаза. Эдди Руки-Ножницы подумал, что дедушка с такими глазами
наверняка ест своих внучат на ужин. А может, и на обед тоже.
- Ассалям алейкум, - произнес человек в тюрбане, с достоинством
наклонив голову. - Я Акмаль Малик, Меч Аллаха. Я и мои люди захватили два из
четырех энергоблоков атомной электростанции "Бахан" и контролируем все ее
коммуникации. Предупреждаю: любая попытка захватить меня или моих воинов
приведет к страшной катастрофе. Я не хочу крови. Движение "Зеленый Кашмир",
которое возглавляет мой друг и учитель Сафир Шах, всегда придерживалось
принципа мирного разрешения проблем. Я требую проведения переговоров. В
течение суток сюда, на станцию "Бахан", должны прибыть полномочный
представитель премьер-министра страны и губернатор Кашмира. Я буду вести
переговоры только с ними. Если мои условия не будут выполнены, я сотру с
лица земли станцию "Бахан" и погрязший в пороке город Раджабад.
Эдди Руки-Ножницы смотрел на человека в тюрбане как зачарованный.
Взгляд змеиных глаз под густыми черными бровями гипнотизировал, лишал воли.
Правда, на Панчаха Лала он, по-видимому, не действовал - во всяком случае,
напарник продолжал разговаривать с кем-то по интеркому.
- Сати, - услышал Руки-Ножницы его озабоченный голос, - они
действительно захватили четвертый и девятый сектора. Но в "горячую зону" они
попасть не успели, у меня тут на экранах все чисто. Повторяю: на экранах все
чисто. Конец связи.