"Кирилл Бенедиктов. Путь шута" - читать интересную книгу автора

Раджабад, Индия. 2014 г.

"Последние мгновения жизни человека редко бывают исполнены
достоинства", - размышлял Акмаль Малик, глядя на возившегося за толстым
пуленепробиваемым стеклом охранника. Охранник только что уронил на пол
сладкий пирожок-самоса и теперь пытался нашарить его где-то под своим
креслом. Вид у него при этом был откровенно дурацкий.
Акмаль постучал по стеклу согнутым указательным пальцем, привлекая
внимание охранника. Тот быстро поднял голову - стали видны жирные желтые
пятна вокруг рта. "Самоса с манговой начинкой", - машинально подумал Акмаль
Малик и улыбнулся человеку за пуленепробиваемым стеклом.
Это стекло действительно было надежной преградой - оно выдерживало
очередь из автомата Калашникова или удар стальным ломом. Но оно не было
сплошным. Между стеклом и твердым пластиком стойки имелась щель - тонкая,
только-только для того, чтобы просунуть в нее пластиковую карточку пропуска.
Этого оказалось достаточно.
Продолжая улыбаться, Акмаль быстро поднес к щели белый пульверизатор,
неотличимый от тех, что носят с собой больные астмой, и надавил на клапан.
Пульверизатор зашипел, как рассерженная змея. Черные глаза охранника
испуганно расширились, испачканная манговой начинкой рука метнулась к
тревожной кнопке, но газ подействовал слишком быстро. Рука безвольно упала,
взгляд человека за стеклом стал равнодушным и отсутствующим.
- Открой дверь, - негромко, но четко произнес Акмаль Малик. Подождал
несколько секунд и, понимая, что охранник сейчас переживает настоящий шок,
повторил: - Встань с кресла, подойди к двери и открой ее.
На этот раз охранник подчинился. Он двигался заторможенно и с явной
неохотой, но исправно выполнил все распоряжения. Щелкнул замок бронированной
двери. Акмаль потянул ее на себя и распахнул. Охранник застыл в дверях -
грузный, начинающий седеть мужчина с перепачканным сладким пирожком ртом и
остановившимся взглядом.
Акмаль Малик протянул руку, вынул из висевшей на боку охранника кобуры
пистолет и выстрелил ему в сердце.
Перешагнул через осевшее на пол тело, аккуратно закрыл за собой
бронированную дверь и, усевшись в кресло, нажал кнопку аппарата громкой
связи.

- Эдди, у тебя опять четвертая камера барахлит, - с явным удовольствием
проговорил Панчах Лал.
Эдвард Робинсон по прозвищу Эдди Руки-Ножницы раздраженно покосился на
напарника. Панчах Лал восседал в своем крутящемся кресле, как магараджа на
слоне. С таким же непрошибаемым сознанием собственного достоинства.
Ослепительнобелая форма Панчаха Лала была накрахмалена до хруста и выглажена
до состояния катка для фигурного катания. Роскошные усы Панчаха Лала
казались настоящим произведением искусства - насколько было известно Эдди,
напарник каждое утро посвящал уходу за своими усами полчаса украденного у
сна времени. Рабочее место Панчаха Лала пребывало в идеальном порядке.
Разумеется, ни одна камера в секторе Панчаха Лала не могла даже сделать вид,
что с ней что-то не так. Не имела на это морального права.
- Посмотри, Эдди, что за ужасные помехи, - озабоченно произнес
напарник, водя пятнышком световой указки по монитору четвертого блока. Там и