"Курт Бенджамин. Небесные Врата ("Семь братьев" #3)" - читать интересную книгу автора

кандидатов станет ханом?
Если госпожа Чауджин и вправду носит сына покойного хана, у нее есть
право на правление в качестве регента при наследнике. Однако ей надо еще
доказать, что ребенок вообще существует и что хан выбрал наследником
нерожденного младенца, а не взрослого сына от первой жены.
Дерзкая, как истинная змея, госпожа Чауджин вышла вперед, не дожидаясь
своей очереди, и поставила на столик у ног Болгая алебастровую чашу.
- За моего сына в моем чреве, - сказала она.
С уст Болгая едва не сорвались какие-то резкие слова, однако он
сдержался, и вдова Чимбай-хана в молчании вернулась на свое место.
Борту, которая должна была подойти первой, с ледяным выражением лица
поднялась и уставилась в спину сопернице.
После смерти сына Борту имела права на ханство, но она поставила свою
чашу вверх дном, выбывая из состязания. Госпожа Чауджин со злорадной
улыбкой уселась. Мать Чимбай-хана удостоила невестку немигающим взглядом
хищника, гипнотизирующего жертву, но тут же отвернулась.
Льешо посетило видение ястреба со змеей в клюве.
Избавившись от внезапного образа, юноша заметил, что Борту глядит на
него с удивлением - впервые после смерти сына на ее лице отразились
какие-то чувства. "Читай мои мысли, бабушка, - подумал он. - Узнай меня. Я
пришел мстить, и ты можешь сидеть у меня на плече, когда я отправлюсь в
поход".
Но Борту едва заметно покачала головой - "Нет". Теперь она смотрела на
своего второго сына.
Как вождь клана во время правления брата Мерген обладал законным
правом на ханство. Он подошел к столику и поставил инкрустированную
драгоценностями чашу рядом с двумя другими. За ним последовал Таючит: по
примеру бабушки он отрекся от своего права в пользу улуса. Однако Тай
поставил свою чашу под чашей Мергена. Борту засияла улыбкой, вернулась к
помосту и сделала то же самое. Теперь четыре чаши собрались в две: Борту и
Таючит объединились с Мергеном против пришлой женщины с сомнительной
беременностью. Госпожа Чауджин явно пришла в дурное расположение духа, хотя
и скрывала свои чувства под маской спокойствия. Льешо видел отблеск бури в
ее глазах, но вожди одобрительно кивали, а ритм барабанов вновь ускорился.
Соперники не имели права голоса, поскольку каждый из них уже выразил
свою волю. Вожди, с улыбкой или нахмуренными бровями, по очереди
проследовали к помосту за Есугеем и опустили свои камешки в чашу Мергена.
Когда процедура закончилась, шаману не было нужды произносить
ритуальную фразу, но он все же спросил:
- Когда вождь перестает быть вождем?
И вожди кланов хором ответили:
- Когда он становится ханом!..
Дальше последовала присяга. Вначале в верности новому хану поклялись
капитаны - личная охрана, защита и опора правителя. Затем вожди по одному
вставали на колено, сжимали кулак у сердца и обещали предоставлять воинов
по мере нужды и советы в управлении, как заведено у гарнских кланов. Хан -
не король, а нечто совсем иное. Льешо знал это, но истинное понимание
пришло только сейчас.
Наконец, пришел черед наследников.
- Я потеряла своего храбрейшего сына на службе кланам Кубала, -