"Искатель. 1985. Выпуск №4" - читать интересную книгу автора

X

Роберт проснулся от духоты. В мозгу будто застряла тупая заноза, и, утираясь полотенцем, он долго пытался сообразить, что за странный шум и музыка доносятся снаружи

Роберт поднес к глазам часы и сразу все вспомнил. Быстро натянув джинсы, он опрометью бросился из палатки.

Гарри уже был в лагере. Он ждал в условленном месте, за церковью.

«Лендровер» стоял неподалеку, возле недавно отстроенного овощехранилища. Кирпичная коробка на холмике, обнесенная лесами, хорошо обозревалась даже издалека.

Наспех поздоровавшись, Гарри и Роберт подошли к машине. Открыв багажник, Гарри извлек из него аккуратный атташе-кейс, отделанный натуральной кожей. Роберт понял: в кейсе оружие, и сердце его учащенно забилось.

«Теперь уж никуда не денешься», — говорил Роберту какой-то внутренний голос

Гарри же по своему обыкновению пребывал в безмятежном расположении духа, даже пытался насвистывать что-то.

«Старается взбодрить меня», — догадался Роберт, переполняясь странной неприязнью к нему — деловитому и наигранно-безразличному.

— А не вызовет ли подозрений мое исчезновение? — спросил он, чтобы скрыть эту внезапно возникшую неприязнь. — После того… А?

Гарри сдул столбик пепла с тлеющей между пальцами сигареты.

— Чепуха! — небрежно оборвал он Роберта. — Делаешь два выстрела — чтобы наверняка, и сразу — в машину. Будь уверен, дружище, — выпустил он клуб дыма из носа и изо рта. — Мы и не такие акции проворачивали…

По мостикам еще не разобранных лесов они поднялись под самую крышу.

— Думаю, нам лучше расположиться справа — на чердаке, — деловито сказал Гарри, первым осторожно пробираясь через прогибающийся под ногами настил, по которому подсобники носили кирпич и цемент. Чтобы остаться незамеченным для кого-нибудь из лагеря, ему пришлось нагнуться, проползти вдоль всей стены на четвереньках. Роберт послушно следовал за Гарри, механически повторяя все его движения.

Добравшись до угла, они быстро юркнули в незастекленное чердачное окно.

— Порядок! — стряхивая с брюк цементную пыль, весело бросил Гарри. — Давай сюда!

Он быстро прошел к противоположному окну. Опустив кейс на лежавшую у окна широкую доску, выглянул наружу. Затем повернулся, ловким движением открыл замки и откинул крышку чемоданчика. В углублениях на красной бархатной подкладке лежали части карабина, тускло отсвечивая вороненой сталью.

— «Ремингтон», — сразу узнал Роберт. Да, это была последняя модель «ремингтона» с восьмикратным оптическим прицелом. Дорогая вещь, Роберт мечтал о таком оружии еще в те времена, когда занимался в стрелковом клубе.

— Штука надежная, — перехватил его взгляд Гарри. — А в нашем деле это главное. Собирай, у тебя лучше получится, — скомандовал он.

Роберт, действуя по-прежнему машинально, соединил ствол с цевьем, приладил приклад, вогнал в шлицы крепление оптического прицела. Проверив обойму и вложив ее в магазин, поставил карабин на предохранитель. Затем, осторожно отложив оружие в сторону, Роберт вслед за Гарри пододвинулся поближе к окну.

День выдался удивительный — на небе ни облачка, теплынь. Солнце, как бы спохватившись, что не слишком часто баловало этим летом англичан, расщедрилось напоследок, уже в преддверии осени. В лагере царили веселый гомон и праздничная суматоха. Роберт увидел Лоренса, с озабоченностью на лице устанавливавшего микрофон на трибуне; заметил бразильца и Джона, таскавших под навес дополнительные столы, сколоченные на скорую руку из досок.

Поодаль, на большой лужайке возле ворот, толпились гости. И откуда их столько набралось? Ах да! Карен говорила, что должны приехать делегаты от различных молодежных организаций, выступающих за мир и разоружение.

Музыка и голоса долетали глухо, по движению людей на лужайке Роберт угадал, что скоро начнется митинг.

— Лови в прицел трибуну, — сказал, как скомандовал, Гарри.

В голосе его прозвенели резкие ноты, которых раньше Роберт не замечал. Тупая заноза все еще сидела в голове, и он действовал как во сне, покорно и безразлично подчиняясь чужой воле, сознавая свою отупелость, но исподволь и радуясь ей — так было легче… Взял карабин, прикинул расстояние до цели. В стрелковом клубе его научили делать это с большой точностью. Сто—сто двадцать метров. Зафиксировал их на прицеле. Твердо поставил локоть на верхние кирпичи стены, сделал надежнее упор и прижал к плечу приклад. В перекрестие оптического прицела вогнал зеленую трибуну.

Два дня назад он сам покрасил ее нитроэмалью, чтобы успела высохнуть к празднику.

Трибуна пока пустовала.

— Сейчас начнутся приветствия, он поднимается…

Голос Гарри звучал точно в самом мозгу Роберта, управляя им, как запрограммированным механизмом Они оба стояли рядом на коленях, верхнее ребро кирпича касалось груди

Гарри все чаще начал поглядывать на часы — он не признавал наручных и пользовался только солидными карманными, никак не вязавшимися серебряной старинной дутостью и вензелями с его простой одеждой — джинсами и светло-голубой рубашкой с короткими рукавами.

Роберт вновь посмотрел на трибуну, затем скользнул взглядом в сторону ворот — тот, кого они ждали, пока не появлялся.

— Опусти карабин, расслабься, — скомандовал Гарри, — Не волнуйся, все будет о’кэй.

Симмонс заметил людей Харста сразу, как только вышел из машины. Один — высокий худощавый парень, под чьей спортивной курткой явно угадывалось оружие, — стоял у самой калитки, выводя носком стоптанной кроссовки какие-то фигуры на пыльной проплешине, вытоптанной в траве. Другой — постарше, круглолицый, с обветренными щеками — подошел к ним, лишь только они ступили на территорию лагеря, и, извинившись перед Симмонсом, отвел Харста в сторону

По взгляду, которым Харст обводил территорию лагеря, Симмонс догадался, что полковник принимал рапорт о рекогносцировке. Джонни тоже окинул оценивающим взором трибуну, церковь, летний клуб, скользнул глазами по новенькой коробке овощехранилища вдалеке и долго рассматривал высившиеся за глухим бетонным забором корпуса фирмы «Прат-Уитмей».

— Извините, — тронул кто-то его за рукав Симмонс повернулся и узнал Пат. Те же вельветовые джинсы, белая ветровка со словами «Стоп ядерной войне!», в которые она была одета, когда возвращались в Лондон из Гринэм-Коммон.

— Извините, — повторила она еще раз. — Вы случайно не видели Роберта? Я узнала, наши собираются в Соунси, и решила сделать ему сюрприз. А он как сквозь землю провалился, нигде не могу найти…

Джонни пожал плечами:

— Я тоже только приехал. Но вы не расстраивайтесь — он обязательно появится, видите — все уже в сборе.

Музыка смолкла, и молодежь, столпившаяся у трибуны, расступилась, пропуская группу людей во главе с пастором; одетым, несмотря на жару, в застегнутый на все пуговицы черный костюм. Симмонс еще раз осмотрелся, выискивая в толпе Стива Уиндема, но того нигде не было. Наконец заметил его. Тот, распластавшись на крыше летнего клуба, целился объективом кинокамеры в сторону трибуны.

— Готовься, — приказал Гарри. Его голос был резок и зол.

Роберт приник к окуляру. На трибуну следом за местным священником неспешно поднимался коренастый парень в джинсах и бежевой водолазке. Вот он подошел к микрофону, повернул его, и Роберт невольно вздрогнул — тот!

— Тот! — словно прочитав его мысли, шепотом подтвердил Гарри. — Стреляй!

Кровь отлила у Роберта от сердца. Он медлил, всматриваясь в увеличенное оптикой лицо человека, который что-то живо обсуждал с подошедшим к нему Джоном. Вот он оторвал глаза от собеседника и вдруг посмотрел в сторону Роберта, будто почувствовав на себе его взгляд.

— Ну же, — жарко выдохнул ему в ухо Гарри. — Давай!

Нет, не Роберт, а кто-то другой, поселившийся внутри его, подчиняясь воле человека, стоявшего рядом, медленно потянул спусковой крючок. Парень в водолазке продолжал смотреть Роберту прямо в лицо Внезапно он широко улыбнулся, поднял руку в приветственном жесте, и в это мгновение Роберт почувствовал, как с металлическим щелчком сорвалась тугая пружина бойка. Он инстинктивно зажмурился, чтобы не видеть разрываемой свинцом человеческой плоти, с ужасом сознавая, что случилось непоправимое и отныне всю жизнь будет он ощущать на себе этот улыбающийся взгляд убитого им человека, проклиная себя и тот час, когда поддался уговорам Гарри. И вдруг с оглушающей ясностью понял, что не услышал звука выстрела и не почувствовал толчка отдачи.

Открыв глаза, он опять встретился с приближенными прицелом смеющимися глазами. Человек приподнял микрофон, устанавливая его поудобнее, и над притихшей лужайкой зазвучал голос:

— Дорогие друзья, братья и сестры. Как представитель бастующих шахтеров, я хочу выразить свою искреннюю благодарность всем, кто приехал в этот трудовой лагерь, чтобы своим бесплатным трудом помочь детям погибших горняков.

Сердце сжалось и подпрыгнуло в груди Роберта, как выпрыгивает в половодье из грязного ледяного крошева затянутый под лед рыбацкий поплавок.

— Идиот, — прошептал кто-то рядом знакомым голосом. Кто? Но тут засевшая в мозгу тупая заноза куда-то пропала, словно ее и не было вовсе, и до сознания Роберта дошло: это же голос Гарри. И тут же он осознал и другое: вставляя обойму, он впопыхах забыл дослать в ствол патрон.

— Заряжай же, разиня, — дернул его за рукав Гарри.

Роберт машинально передернул затвор, со всей ясностью отдавая себе отчет в том, что второй раз нажать на спусковой крючок он не сможет. И вовсе не потому, что дрожат руки. Просто Роберт теперь знал наверняка: после пережитого минуту назад он никогда не посмеет поднять оружие против человека. Ему все еще было страшно, но сердце уже не сжималось от этого страха. Наверное, точно так же чувствует себя путник, который долго и безнадежно блуждал в кромешной тьме и вдруг увидел свет.

— Я не могу, — тихо сказал Роберт. — Не могу и не буду… Никогда…

— Слизняк, — сплюнул Гарри. — А туда же, рвался в герои… И я, честно говоря, поверил, что хватит у тебя смелости помочь этому болтуну, выжимающему слезы из глаз сентиментальных девиц, стать национальным героем.

«Так, значит, он не предатель?» — пронзила Роберта страшная догадка.

Лицо Гарри утратило всякое выражение.

— Все мы предатели в какой-то мере. — произнес он сквозь стиснутые зубы И в ту же секунду Роберт увидел в его руках пистолет с навинченным на ствол набалдашником глушителя И прежде чем он успел понять суть происходящего, кто-то словно бы громко хлопнул в ладоши, и острая боль, разливаясь от сердца, прожгла насквозь все его тело. Он вздрогнул и, падая навзничь, увидел, как чернеет и раскалывается, дробясь на мелкие кусочки, синий квадрат неба в окне, и сквозь звон этих осколков почувствовал твердые руки Гарри, сжимавшие его сведенные судорогой пальцы на спусковом крючке, посылая пулю в никуда, в обрушивающийся мрак.

Выстрел прогремел в тот самый миг, когда под заунывный стон шотландской волынки гости из «Молодежного движения в борьбе за мир» разыгрывали шуточную пантомиму на лужайке перед трибуной. Раскатистый звук, который Симмонс не спутал бы ни с одним другим в целом свете, пронесся над головами и, отразившись от коробки здания «Прат-Уитмей», эхом вернулся обратно.

Священник, стоявший рядом с Джеком Дейном и Карен, внезапно покачнулся, кровь брызнула из его виска. Отец Джозеф успел сделать два шага: один — вперед, один — вправо — и медленно повалился на спину. Оборвалась музыка, уступив место мертвой тишине.

— Убили! — еще не веря своим словам, одними губами прошептала Карен, опускаясь на колени перед упавшим. Она коснулась рукой его лица и тут же отдернула ее, словно уколовшись о немигающий взгляд обращенных к небу глаз.

— «Скорую»! — метнулся к воротам Лоренс. Только тут Симмонс заметил людей Харста, бросившихся к овощехранилищу.

«Стреляли оттуда, — сообразил он и побежал следом. — Интересно, где Стив?» — мелькнуло в мыслях.

Томительное предвкушение сенсации, знакомое каждому журналисту, охватило Джонни всецело, заставив забыть обо всем на свете, затмив собой даже сам кошмар совершенного на его глазах убийства.

«Куда же, черт побери, подевался этот Уиндем? Дороги каждый жест, каждая секунда, нужно снимать, снимать…»

Перед самым выстрелом Симмонс видел оператора на крыше клуба. Но тот ведь как живчик…

В ту же секунду он заметил белую кепку Стива, мелькнувшую среди цепочки людей Харста, окружавших овощехранилище. Вот Стив уже что-то снимает, забравшись по лесам, вот отталкивает кого-то, пытаясь заглянуть в чердачное окно, но подоспевшие сзади оперативники бесцеремонно хватают его под руки и спроваживают вниз.

Симмонс остановился, переводя дыхание. Перед глазами поплыли мутные красные точки.

«Да, Джонни, — вздохнул он с досадой, — староват ты стал для такой работы…»

За забором, набирая скорость, белой тенью скользнул «лендровер». Где-то он уже видел его, кажется, даже сегодня. Или нет?.. Пожалуй, действительно пора на отдых…

— Кто стрелял?.. Взяли его?.. Откуда эти люди, полиция?.. — слышались вокруг возбужденные выкрики. Кто-то толкнул Симмонса и, буркнув на ходу «извините», побежал дальше.

Сердце несколько отпустило, и Джонни тоже двинулся к овощехранилищу. С трудом протискиваясь через толпу, он пытался отыскать Харста и наконец-то приметил его — тот стоял чуть поодаль, беседуя с тем самым щекастым, который отвел полковника в сторону, когда они только-только прибыли в лагерь. Лицо Харста сохраняло печать полной невозмутимости, но по тому, как отрывисто бросает он фразы, чувствовалось, что полковник близок к ярости.

Заметив Симмонса, Харст подозвал его коротким взмахом руки. Неприязненно кивнув собеседнику, отдал последние распоряжения.

— Ты видишь, что творят, негодяи?! — гневно начал полковник. — Наверняка эти мерзавцы заметили оцепление, но все же решились стрелять. Вот тебе демократия, жесткие меры…

Он тяжело выдохнул воздух. Прибавил запальчиво, угрюмо кивая в сторону овощехранилища:

— Неужели одного этого тебе недостаточно, чтобы убедиться — наша беда как раз и заключается в излишнем либерализме, в отсутствии по-настоящему решительных мер. А всякие подонки пользуются такой мягкотелостью… Лей, дружок, лей водичку на их мельницы…

Он хотел еще что-то добавить, но передумал, махнув рукой обреченно и зло. Потом обернулся, кривя губы в досаде, добавил:

— Да и мои хороши… Болваны безмозглые. Вместо того чтобы обшарить все вокруг, до последней минуты выискивали, кто должен бросить бомбу на трибуну. Доверились информатору… Иногда просто становится стыдно, столько в нашей профессии дураков и дилетантов. Если бы я не послал в последнюю минуту одного из парней проверить здание, почти наверняка этому ублюдку удалось бы скрыться…

— Что с ним? — наконец решился задать вопрос Симмонс.

— Майкл его уложил на месте, когда тот собирался сделать второй выстрел. Профессионал называется, не мог взять живым, нервы, видите ли, не выдержали.

По толпе пробежал легкий ропот. Джонни повернул голову в сторону овощехранилища. В проеме чердачного окна появилась спина одного из оперативников Осторожно нащупав ногой настил лесов, он выбрался наружу, поддерживая под мышки убитого террориста. Джонни заметил, как Стив с камерой метнулся к лесам — на этот раз ему никто не препятствовал, и в ту же минуту не крик, а скорее надрывный, хватающий за душу стон раздался где-то совсем рядом.

— Воды! — донеслось из толпы, люди отхлынули, и в образовавшемся просвете Симмонс увидел разметавшиеся по траве полы белой ветровки. По краям проступала красная краска надписи: «Стоп…»