"Пьер Бенуа. Атлантида " - читать интересную книгу автора

отражали охватившее их любопытство, полное страха и ожидания.
Капитан Гранжан хлебнул воды.
- Так вот, значит, - начал он, - сел я это в шлюпку и стал придумывать
по дороге подходящую речь. Но, поднимаясь по лестнице, я почувствовал, что у
меня в голове не осталось от нее ни слова. Сент-Ави был в курительной вместе
с капитаном парохода. Мне показалось, что у меня не хватит силы высказать
ему наше пожелание, тем более, что он собирался, как я видел, сойти с судна.
Он был в походной форме, его сабля лежала возле него на скамейке, на сапогах
звенели шпоры. На пароходе, как вы знаете, шпоры снимают. Я представился, мы
обменялись несколькими словами, но у меня был, должно быть, очень странный
вид, потому что с первой же минуты я понял, что он догадался, в чем дело.
Под каким-то предлогом он оставил капитана парохода и пошел со мной на нос
судна, по направлению к большому рулевому колесу. Там я набрался смелости и
начал свою речь. Не спрашивайте, полковник, что я ему сказал. Я молол,
должно быть, порядочную чушь. Он не смотрел на меня. Опершись на сетчатый
борт парохода, он с легкой улыбкой на губах блуждал глазами по далекому
горизонту. Затем, когда я окончательно запутался в своих объяснениях, он
вдруг холодно на меня взглянул и сказал: "Благодарю вас, дорогой товарищ,
что вы потрудились мне об этом сообщить. Но, право, это было совершенно
напрасно. Я устал и не намерен оставлять пароход. Очень рад, во всяком
случае, что имел удовольствие с вами познакомиться. И так как я не могу
воспользоваться вашим гостеприимством, то вы не откажетесь принять мое на то
время, пока шлюпка будет стоять у парохода". Тогда мы вернулись в
курительную. Он сам приготовил коктейль* [Английский напиток, для
приготовления которого в смесь горького ликера, вина к коньяка впускают
яичный желток и кладут лед. (Прим. перев.)] и стал меня расспрашивать. У нас
нашлись общие друзья. Я никогда не забуду его лица, его иронического и
туманного взгляда, его грустного и приятного голоса. Ах, полковник! Ах,
господа! Я не знаю, что там рассказывают в отделе военно-географических
изысканий или в суданских крепостях... Но тут, должно быть, страшное
недоразумение. Невозможно, поверьте мне, чтобы такой человек был способен на
подобное преступление.
- Вот и все, поручик, - закончил, помолчав, Шатлен. - Никогда еще я не
видел более скучной, чем в тот день, трапезы. Офицеры принялись быстро
завтракать, не говоря ни слова и нисколько не стараясь подавить охватившее
их тяжелое чувство. В наступившей глубокой тишине можно было видеть, как
взоры их беспрестанно обращались украдкой в сторону "Ville de Naples",
который покачивался, под свежим ветерком, в морской дали, в одной миле от
берега.
Когда офицеры сошлись вечером к обеду, пароход все еще стоял на якоре.
Только после того, как прогудела сирена, вслед за которой над черно-красной
трубой пакетбота закрутились кольца дыма, возвестившие об отплытии его в
Габес, - только тогда беседа возобновилась, но далеко не такая, как всегда.
С тех пор, поручик, в сфакском офицерском собрании избегали, как чумы,
всякой темы, которая грозила навести разговор на капитана Сент-Ави"
Шатлен говорил почти шепотом и редкое население оазиса не слышало его
странного рассказа. С тех пор, как прозвучал наш последний выстрел, прошло
больше часа. Успокоившиеся горлицы снова стали резвиться вокруг лужи.
Огромные таинственные птицы летали под густою тенью пальмовых деревьев.
Чуть-чуть посвежевший ветер тихо покачивал их задумчивые ветви. Мы сняли