"Пьер Бенуа. Соленое озеро " - читать интересную книгу автора

каперсовых растений. Жуки сгибали шероховатые ветки мяты. Невдалеке напевал
невидимый родник, и коричневые лягушки весело спешили к нему.
Аннабель, с неопределенным выражением в глазах, мечтала. Отец Филипп
видел ее в профиль, обрамленную в серый ореол огромной фетровой шляпы с
плоскими полями. Длинные полы ее жакетки для верховой езды, цвета железа,
отделанной большими серебряными пуговицами, лежали на земле. На ней было
жабо и манжеты из тончайшего английского кружева, а кисть руки, на которую
она опирала голову, охватывал браслет из опалов в виде цепочки.
Веки ее были наполовину опущены; маленькие красные полуоткрытые губы,
казалось, всасывали утренний воздух.
Вдруг она вздрогнула, глаза ее раскрылись.
- Вот они!
Послышался резкий звук труб. Сидевшие напротив приказчики торгового
дома "Ливингстон и Кинкид" моментально очутились на ногах, готовые
приветствовать своих сограждан.
Еще ничего не было видно, так как дорога с правой стороны делала крутой
поворот. Звуки труб стали еще более резкими. Они отражались эхом от
голубоватого гранита гор Уосеч. Затем показались два всадника; потом - все
остальные.
Они ехали медленно, невеселые и настороже. Солдаты принципиально не
любят входить в город, в котором им запрещено грабить. На лицах их ясно
выражалось это неудовольствие. Торжественный въезд был этим вконец испорчен.
Первые два всадника были капитан и знаменосец. За ними следовали
трубачи 2-го драгунского полка. Полк этот ужасно пострадал. Он был в
Канзасе, когда получен был приказ присоединиться к армии Джонстона. Сотни
лье пришлось им пройти по скалистым, покрытым снегом пустыням, где, если
хоть на минуту отвернешься от своего седла и сбруи, ничего уже не найдешь,
кроме двух-трех шакалов, слишком отяжелевших от этого неожиданного
пиршества, чтобы удрать.
Страдания кавалерии постигаются по лошадям. Лошади трубачей 2-го
драгунского полка были в отчаянном состоянии. Из трех две были без подков и
все три увенчаны цветами. У них не было сил даже протестовать взбрыкиванием
против ужасного потока фальшивых нот, который изливали на них всадники.
- Последний военный парад, на котором я присутствовал, - сказал отец
Филипп, - несомненно лучше удался. Это было восемнадцать лет тому назад, за
месяц до моего отъезда из Франции, в Париже, на эспланаде Инвалидов, при
возвращении праха Наполеона.
- Вы слишком требовательны, - ответила Аннабель. - Но вот и главный
штаб.
Непосредственно вслед за трубачами приближалась группа офицеров.
Впереди ехал всадник на довольно красивой белой кобыле.
Ему было лет пятьдесят, и у него была элегантная военная выправка.
Капитан с толстым брюшком сопровождал его. Когда этот последний заметил
Аннабель, у него вырвался жест радостного изумления, и он сказал несколько
слов своему начальнику. Тот, улыбаясь, поднес затянутую в белую перчатку
руку к своему, цвета горчицы, фетровому головному убору и поклонился.
Между тем толстенький капитан пустил лошадь рысью и подъехал к подошве
бельведера, с которого Аннабель и отец д'Экзиль смотрели на парад.
- Миссис Ли! - восклицал он. - Миссис Ли! Как я счастлив!
Если бы он был лучшим наездником, он от радости поднял бы обе руки к