"Пьер Бенуа. Прокаженный король " - читать интересную книгу автора

нашего двойного успеха. Мы расстались в тот же вечер, по всей видимости,
окончательно. В то время как я оставался в Париже, чтобы начать в ноябре
подготовку к профессуре, он, считая свои занятия законченными, уехал в Лион,
его родной город, чтобы поступить в юридическое бюро одной крупной
экспортной фирмы, где, по его словам, отец его занимал видное положение.
- Знаешь, если ты когда-нибудь там случайно будешь, дай о себе знать.
Тебе скажут, что в Лионе тоска смертная. Не верь. Лионцы плотно закрывают
свои двери - это правда, но Ручаюсь тебе, за ними они не скучают. Не забудь
же постучаться в мою дверь.
Три месяца спустя он взбирался на улице Малебранш по лестнице убогого
семейного пансиона, где я готовился, в нужде и сомнениях, к искусству
вдалбливать в головы юношей веру в жизнь и успех.
Друг мой показался мне сильно изменившимся. Он имел какой-то
приниженный и в то же время возбужденный вид.
- Ты, здесь?
- Да - я!
- Ты проездом в Париже?
- Вовсе нет. Я приехал продолжать занятия.
- Я солгу, если скажу тебе, что эта новость поражает меня свыше всякой
меры. Я испытываю слишком много эгоистичной радости оттого, что снова вижу
тебя. Но я все же ничего не понимаю. Ведь после выпускных экзаменов ты
должен был работать с твоим отцом. Разве из тебя хотят сделать доктора?
- Сейчас я объясню, - сказал он с мрачным видом. - Скажу тебе все. А
пока что тебе достаточно знать, что я вовсе не приехал готовиться к степени
доктора права. Я приехал сдавать экзамен на звание магистра истории.
- Магистра истории?
Я удивленно посмотрел на него. Несмотря на то, что это наименование
может внушить приятные и легкие мысли, научная степень магистра истории -
вещь сложная и сама по себе бесцветная, занятие, достойное маленьких,
нерешительных людишек - с первого взгляда показалась мне не очень-то
подходящей к живому, решительному характеру Рафаэля.
- Я же сказал тебе, что все объясню... И ты, конечно, понимаешь, что я
потребую от тебя подробных сведений... Надеюсь, ты сохранил твои лекционные
тетради?
- Бедный мой Рафаэль, да ведь это тебе не юридический факультет. Здесь
нет лекций, а самые настоящие практические работы, аналогичные работам по
медицинскому факультету и естественному. При помощи методов, исключительно
экспериментальных, стараются...
Он не слушал меня. Он приподнял занавеску окна. Там внизу, на мрачной
улице, серый дождь гнул спины прохожих, Это был один из тех дней уходящей
осени, когда кажется, что радость и солнце исчезли навсегда.
- Ах! - сказал он, резко опуская занавеску. - А впрочем, наплевать!
Прежде всего нечего хандрить! Одевайся скорей и идем. Я плачу за завтрак!
Мы не расставались в течение всего дня. И дню этому суждено было
продолжаться целый год.
Было одиннадцать часов с минутами. Мы начали с того, что уселись в
одном из кафе на бульваре Сен-Мишель. Оттуда мы вышли настроенными уже более
весело. И окончательно повеселели около трех часов, покинув маленький
ресторанчик на набережной Бетюн, куда я позволил Рафаэлю себя привести.
Счастливые времена, когда студент мог жить в Париже на сто пятьдесят франков