"Поль Бенуа. Колодезь Иакова " - читать интересную книгу автора

- Сегодня, если вы ничего не имеете против. Я по всему городу расклеил
афиши. Думаю, что будет много народу. Впрочем, вы увидите.
- Мне бы нужно порепетировать.
- Отлично. Я назначил на три часа Леопольду Грюнбергу, дирижеру моего
оркестра.
Когда в три часа Агарь вернулась, Леопольд Грюнберг, высокий хилый
блондин, уже ждал ее.
Рояль заменял ему весь оркестр, которым он должен был дирижировать.
Он о чем-то спорил с Дивизио.
- Пароход придет не раньше, чем через двенадцать дней. У вас ровно две
недели, чтобы найти мне заместителя.
- Вы покидаете Каиффу? - спросила Агарь.
Вздох облегчения вырвался из его груди.
Нет ничего более грустного, чем тотчас же по приезде на новое место
встретить человека, радующегося своему отъезду оттуда.
- Вы еврей? - робко произнесла Агарь.
- Конечно. Иначе меня бы здесь не было.
- Я тоже, - пробормотала она.
- А! Очарован! Да, но вы с вашим ремеслом не рискуете попасть в эту
ловушку.
- Какую ловушку?
Он посмотрел на нее с удивлением:
- Сионизм.
- Ах, так вы, значит, приехали из Европы, чтобы тут поселиться.
- Нас попросту высадили здесь. Чудесная страна. Целые горы золотых
обещаний. А когда посмотришь на все это! Как-нибудь при случае вы проедете в
глубь страны. Вы сами увидите... Камни, одни только камни. Я шесть месяцев
пробыл здесь. С меня хватит. Я уезжаю. И не только я. Вам, наверно, это
известно.
Он был счастлив, что мог хоть кому-то излить переполнявшую его сердце
горечь.
- Если бы еще правильно распределяли на работу! Я, например, был
медиком в Бонне. Этим можно было воспользоваться. А меня отправили дробить
камни между Дженином и Наплузой! Прекрасна, клянусь вам, земля наших
предков. К счастью, я американский подданный. Иначе мне бы не получить
разрешения на выезд. Колонистов приезжает все меньше и меньше. Потому их
стараются не выпускать.
Агарь молчала. Она не любила говорить о том, чего не знала. Ей было
очень грустно слышать, что земля, которую она в детстве представляла себе в
таких радужных тонах, была голым полем, усеянным одними только камнями.
Леопольд Грюнберг вдруг стал кашлять.
- Вы думаете надолго здесь остаться? - спросил он.
- Не менее месяца. Если мне тут понравится, я останусь и дольше.
Он пожал плечами и разразился смехом, который снова перешел в кашель.
- Ну уж на этот счет я спокоен, - сказал он.
Вечером, к выступлению мадемуазель Жессики, собралась, правда, не очень
отборная, но зато многочисленная публика, своими "браво" показавшая, как она
ценит такого рода искусство.
Агарь, однако, танцевала гораздо хуже, чем обычно.
Вначале она винила в этом Леопольда Грюнберга, который аккомпанировал