"Энн Бенсон. Дневник черной смерти (Чумные истории-3)" - читать интересную книгу автора

в темных капюшонах.
- Не воображайте, будто это вам поможет, - говорила она, когда они
выносили тело ее покойного мужа, и даже вышла следом за ними на улицу,
продолжая "каркать". - Я видела немало гробовщиков, которые умерли, уж как
они только ни заматывались, чтобы защититься от чумы!
Люди в капюшонах не отвечали, поскольку не понимали по-английски. В
конце, когда повозку накрыли куском ткани, чтобы не пугать живых видом
мертвеца, один из них прошаркал к ней и спросил на ненавистном французском,
который она едва понимала:
- Тот, что умер, ваш супруг?
- А?
- Вы вдова?
- Да.
- Тогда идите во дворец, - продолжал человек, по-прежнему
по-французски. - За мужа вам полагается пенсия.
Он слегка поклонился, повернулся и забрался на сиденье кучера.
"Пенсия". Это она поняла. И "дворец". Сосчитав монеты, оставшиеся в
кошельке мужа, и обнаружив, что их совсем мало, вдова решила последовать
данному ей совету. Набросила на плечи шаль, покинула гетто и, в поисках
милосердия, направилась в сторону величественного обиталища Папы.
Узкие улицы Авиньона напомнили ей Лондон; когда-то она была там с
мужем, ездила к его сестре, которая вышла замуж за слугу одного из
отдаленных родственников короля и теперь жила в прекрасном доме, стряпала на
господ. Это воспоминание породило укол зависти: сестра мужа проводила свои
дни на каменных полах, а не на плотно утрамбованной земле Эйама. Тем не
менее Эйам был родиной Эмили, и она сильно скучала по деревне.
- Пенсия, - сказала она охраннику у ворот папского дворца.
Рядом с высокими белыми башнями богато украшенного дворца этот охранник
в своем красном плаще казался совсем маленьким. Он проворчал что-то и ткнул
рукой вправо. Поплотнее закутавшись в шаль, Эмили пошла вдоль периметра
дворца. Под ногами хрустел гравий; этот звук отвлекал ее внимание - до тех
пор, пока она не услышала конский топот по булыжной мостовой. Посмотрев в
направлении звука, она увидела скачущий во внутренний двор отряд гонцов под
знаменем короля Эдуарда.
Она метнулась в тень и затаилась там, но потом поняла, что это глупо, и
снова вышла на солнце. Что им, больше делать нечего, как искать ее, спустя
столько-то лет? Выглядели всадники очень представительно, в блестящих
доспехах, на прекрасных конях, и в ней пробудилась острая тоска по Англии;
какими близкими казались ей эти люди, как легко она могла бы их понимать!
Никому и в голову не пришло бы, что она жена браконьера, - для них она
была бы просто еще одной неприметной старой женщиной, нуждающейся в
подаянии. Ее сердце затосковало по дому. Переправиться через Ла-Манш - это
дорого и опасно, но в Авиньоне у нее больше нет ничего, да и во всей
Франции, если уж на то пошло. Никаких родственников, а единственный более
или менее знакомый человек - еврей лекарь, сам скрывающийся от английского
правосудия...
Пока мимо во всей своей красе скакал отряд англичан, ужасная мысль
зародилась в сознании Эмили: сколько они заплатят, если она шепнет им
несколько слов об этом человеке?
Наверняка хватит на то, чтобы пересечь море и начать новую жизнь.