"Олесь Бенюх. Гибель 'Эстонии' " - читать интересную книгу автора

молодого и у старого, у мужчины и у женщины.
- О-ля-ля! Да вы ещё и мужской шовинистический свинтус! - воскликнула
она, несколько отстраняясь, с деланным возмущением. - И все-таки?
- Карл Маркс - помните такого? - отвечая на подобный вопрос, кратко
ответил: "Борьба". Я отвечу тоже кратко, но иначе - "Победа".
- Любая? Даже пиррова ?
- Мне думается, римляне, потерпев поражение от царя Эпира и желая во
что бы то ни стало приуменьшить свой позор, придумали и запустили в обиход
клише, которому придали уничижительный смысл. К слову сказать, Пирр громил
войска Рима не единожды: и при Гераклее, и при Аускулуме...
Потом они долго шли по пустынным улицам ночного города. Сальме
увлеченно рассказывала о последней поездке по Австралии и Новой Зеландии.
- И разделяет их всего лишь Тасманово море. А какие они разные, как
непохожи! И флора, и фауна, и положение аборигенов - все другое. Австралия
- огромный тигель, в котором явно выплавляется новая нация. Новая Зеландия
- царство полусонное, жизнь размеренна и лениво-спокойна. Британия Южных
морей, ещё более консервативная и чопорная, чем сама островная метрополия.
Австралийские аборигены, несчастные пасынки цивилизации, по всем меркам
живут в каменном веке. И это в ХХ столетии, на самом его исходе. Маорийцы,
сохраняя и быт, и язык, и культуру, достойны и симпатии, и уважения.
Людоеды в недавнем прошлом? А разве наши предки в не таком далеком прошлом
не кушали друг друга?
"Что предки! - подумал Росс. - По сей день жрем друг друга, иногда так
изощренно, что ни одному каннибалу и не снилось."
- Из всех наций, бывших колониальными рабами белых, а ныне являющихся
составной частью новых государственных формирований, маори, пожалуй,
единственный народ, сохранивший и свободу духа, и гордость, и достоинство.
И я, представительница маленькой, веками гонимой, притесняемой и немцами, и
русскими, шведами, датчанами и поляками нации, ощутила это особенно остро.
И оценила! Ведь до самого недавнего прошлого срок эстонской
государственности длился всего двадцать лет - с девятнадцатого по сороковой
год. Все остальное - войны, оккупации, войны! В этом отношении наши старшие
братья финны куда удачливее.
- Сальме, а почему вы не спрашиваете, откуда я родом?
- Мне это незачем делать. Я и так вижу.
- Любопытно.
- Вы немец, на худой конец - австриец.
"Знает? Или... Играет? Прикидывается?" - Росс загадочно улыбнулся.
Вслух сказал:
- Пива мюнхенского мы вроде бы с вами не пили, сосиски с капустой не
заказывали.
Сальме рассмеялась, подмигнула - мол, знаем мы вас. Подумала: "Мастер
придуриваться этот русский. С ним ухо держи востро."
Гостиничный комплекс жил обычной ночной жизнью. У ярко освещенного
подъезда толпились подъезжавшие и отъезжавшие автомобили. В фойе и барах
было многолюдно; на диванах и креслах парами и группами сидели, болтая,
смеясь, поглощая напитки и закуски, любители поздних встреч и развлечений.
Бесшумно сновали официанты и посыльные, слуги ловко мчали тележки с
чемоданами и баулами, портпледами и саквояжами. Дорогие многоопытные путаны
царственно поджидали достойных клиентов, которых искусно отлавливали