"Дмитрий Беразинский. По ту сторону черной дыры " - читать интересную книгу автора - В чем дело? - спросил Мурашевич.
- Он им рецепт "портера" подсунул. - А, вот ты о чем! - протянул Володя, пробуя напиток, - м-м, действительно, "портер"! Наверное, чтобы служба медом не казалась. - Заутреня и обедня? - полюбопытствовал игумен, прихлебывая из кружки. - Я о жизни вообще, - туманно пояснил Мурашевич. Пиво шло на "ура", форель тоже. Первым не выдержал игумен. - Сейчас, я на минутку! - сказал он, поднимаясь из-за стола. - Володя, проводи! - попросила Дуня, обсасывая хвост форели. Супруг прошел с гостем в коридор. - Я бы и сам нашел, - сказал отец Афанасий, возвратившись. - Наши ведь канализацию в монастыре устроили, - начал объяснять Володя, - все, как в лучших домах Бобруйска: ванная, сортир, душевые для братии. Правда, ввиду того, что ванн на складе мизер, пришлось купели из кирпича делать. На канализацию почти весь запас труб ушел. Теперь наши кулибины пыхтят над трубопрокатным станом. - Надеюсь, это все не в Березину сливается? - спросил Андрей. - Опыт потомков учтен, - фыркнул Володя, - все скапливается в резервуарах, а по осени жижей удобряются поля. - Видел я, что у вас много фруктовых деревьев, - перебил отличную застольную тему игумен, - нам в монастыре тоже хотелось бы иметь свой сад. Не дадите ли саженцев? - Это вам нужно с Рябинушкиным разговаривать, - сказал Андрей, - только потом к вам придет Малинин и передаст рецепт изготовления "Напiтка пладовага моцнага". И придется устраивать ЛТП. Глава 17. Возле Ратибора на табурете сидела Ильинична и смотрела, как он с омерзением ест паровые котлеты. Проглотив последний кусок, он с еще большей гадливостью уставился на кружку молока. - Женская еда! - презрительно фыркнул он. - Забыл, как кровью харкал, милый? - ласково проворковала Ильинична. - Так то от медведя! - Не от медведя, а от жратвы! - вскипела повариха, - что за издевательство над собственным желудком - пережаренное мясо и кислая капуста! Заработаешь себе рак желудка, обормот! - Отцы и деды это ели! - буркнул Ратибор, но затем насторожился, - какой такой рак? - Дурак! Сдохнешь, и все! - кипятилась Ильинична. - Не сдохну, я еще молодой. Слушай, красавица, а ведь я еще даже не выяснил, как тебя зовут. Что я все: Ильинична да Ильинична. Так однажды мне придется сказать: "Ильинична, будь моей женой!" Ты этого хочешь? - К чему тебе это? - прошептала женщина, откинувшись на спинку стула, точно пораженная в сердце. - Должен жених знать имя своей невесты, или нет? - Ну какая из меня невеста! - выдавила из себя она, - на погост скоро... - Прекрати! Тебя еще можно... - "Это" до смерти можно! - фыркнула повариха, - а мне до сих пор моя |
|
|