"Дмитрий Беразинский. По ту сторону черной дыры " - читать интересную книгу автора

Глава 16.

Был конец сентября. Все население триады База - Бобровка - Монастырь
были занято уборкой и не замечало стремительного полета времени. Потихоньку
стирались границы бытия и сглаживались острые углы и шероховатости в
отношениях между представителями двух миров. Даже самые отъявленные ворчуны
из Бобровки признали, что никогда жизнь не была столь легкой и беззаботной.
Ратибор торжествовал. Его дочерей смущало только то, что батя стал сильно
увлекаться разбавленным спиртом - хотя железное здоровье альтеста сбоев не
давало, все же Настя просила Андрея поговорить с отцом.
Настроение внутри базы было не самого розового оттенка, но "пришельцы
поневоле" держались. Норвегов вспомнил, как в книге Юрия Германа "Россия
молодая" старый помор Мокий учил Ивана Рябова премудростям вынужденной
зимовки: "Всю ватагу в великой строгости держи, чтобы люди сном не
баловались, али скукой-тоской. Пожалеешь, похоронишь. Строгость, Иван
Савватеевич, в беде первое дело".
Такого ПХД не знала база за всю историю. На парково-хозяйственный день
это было мало похоже. Почти весь август военный городок проклинал сукиного
сына командира за проснувшуюся любовь к чистоте. Даже брусья на
спортгородке - и те вычистили наждачкой и отполировали. Все склады с
прохудившимися крышами были наново перекрыты тесом - тонкими осиновыми
дощечками, плотно подогнанными и выложенными в замысловатые узоры. Несмотря
на то, что год назад заборы, ограждающие саму часть и склады были
подновлены, в этом году из запасников извлекли рулоны с колючей проволокой и
натянули поверх забора дополнительную защиту. Причем, если раньше солдаты
тихо протестовали против такого рода изоляции, то теперь даже самые рьяные
демократы добросовестно трудились на укреплении забора.
На период работ с вещевого склада выдали спецодежду. Люди приобрели
одинаковый цвет, и различить их по половой принадлежности можно было только
по характерным округлостям и выпуклостям.
У майора Львова вновь появилась работа. Ратибор повздорил с медведем, и
косолапый сильно помял старейшине ребра. А получилось вот как.
Изрядно выпивши, Ратибор вышел из слободы в направлении базы. Приперло
ему спьяну навестить любимых дочурок. Но, перепутав азимут, взял значительно
севернее. Отмахав километров пять по лесу, он внезапно ощутил сильную
усталость и прилег у первого удобного выворотня. С другой стороны в
послеобеденном сне лежал небольшой, но наглый медведь. Мишку разбудил храп
Ратибора - захлебывающийся и прерывистый.
"Допился!" - подумал старейшина когда открыл глаза. Стремительно
вскочив, он затряс головой, пытаясь отогнать наваждение. Медведь встал на
задние лапы и, глухо ворча, попер врукопашную.
Ратиборову стать сжали мощные лапы, и смятая грудная клетка заставила
легкие выпустить весь воздух. Шалого мишку окатило четырьмя литрами
перегара. Зверь заскулил и принялся тереть морду лапами. Затем, опустившись
на четыре, ломанулся на юго-восток. Старейшина пошатался еще несколько
мгновений, а затем рухнул на землю.
В таком отвратительном состоянии его и нашел старший прапорщик Мухин.
Услышав кашель Ратибора, он отложил нивелир, с помощью которого сравнивал
истинный рельеф местности с тем, который был нанесен на карты, и поспешил на
помощь. Узнав в жертве медвежьих лап Ратибора, Леонид Иваныч выругался и