"Дмитрий Беразинский. По ту сторону черной дыры " - читать интересную книгу автора

- Да! Дела... - протянул полковник, - придется вызывать "Бойскаута".
"Бойскаут" - так прозывался на базе старший прапорщик Мухин, всю свою
бурную молодость проведший в разведроте. Отпуска он проводил в тайге, как он
выражался, "охотясь на комаров".
Позвонили ему, но трубку никто не снимал.
- Или на "очке", или пьян в стельку, - констатировал Норвегов.
Жены у Мухина не было. Ни одна женщина не смогла привыкнуть к его
проспартанской обстановке. Из мебели в квартире у него было всего: телефон,
полуторалитровая пластмассовая бутылка с водой, да охапка сена, на которой
спал хозяин. Завтракал и обедал он в солдатской столовой, а на ужин вообще
мог поймать себе жирную крысу и устроить целое пиршество.
Вдобавок, он крепко и на всю жизнь побратался с "зеленым змием", и его
основной исторической сущностью, в особенности по утрам, стала борьба с
похмельем.
Как- то, подвергнув свои утренние ощущения классификации, он определил
двадцать видов бодуна. Вот некоторые из них:
1. Легкое недомогание после "Столичной";
2. Приятная истома после "Кристалла";
3. Сухость во рту после массового приема сухого вина;
4. Тяжко налитая голова после чернила;
5. Великая сушь после спирта "Роял";
6. Очумение от смеси водки с пивом;
7. Частичная потеря памяти после коктейля из шампанского, водки и
"зубровки".
Заканчивался этот список перлом: "Ощущение прострации, связанное с
принятой накануне смеси зубного эликсира с гуталином".
Недомогание, овладевшее Леонидом Ивановичем в это отвратительное утро,
грозило вписаться в вышеупомянутый каталог под номером двадцать один:
"жуткая мигрень, как следствие принятия огромного количества водки,
разбавленной спиртом". Лучи восходящего солнца осветили не рожу, не морду и
не харю. Выражение муки, застывшее на челе Мухина, давало сто очков форы
выражению лица Иисуса Христа, изображенного на распятии. Если бы, сохранив
это выражение, старший прапорщик сел бы где-нибудь у храма просить
милостыню, он обеспечил бы себя на всю оставшуюся жизнь.
С усилием разлепив глаза, он стал прикидывать, где бы ему опохмелиться.
По этой части он был докой. Ходили слухи, что однажды в таком состоянии он
продал за сто долларов бобруйским цыганам коня на колесиках.
Раздался звонок в дверь.
- Карамба! - выругался Леонид Иваныч и пошел открывать. На пороге стоял
Норвегов. В руках у него был полиэтиленовый пакет.
- Здорово, Иваныч! Нам нужна твоя помощь, - Мухин не сводил
завороженного взгляда с пакета. Заметив это, Норвегов извлек оттуда бутылку
водки и кольцо колбасы.
- Давай, лечись, а я тебя пока в курс дела введу. Пошли вчера пятеро
наших в лес за грибами и не вернулись до сих пор. Необходимо, чтобы ты
сходил на поиски.
Старший прапорщик сделал глоток прямо из бутылки и отхватил закуски.
- А кто повел? - прогудел он, аппетитно чавкая.
- Галкин! - Мухин подавился водкой.
- Кто-кто? Извините, товарищ полковник! - он закашлялся, - так этот