"Дмитрий Беразинский. Путь, исполненный отваги " - читать интересную книгу автора

штабных дам. Я, может, даже средствами антигротеска воспользовался.
Водки и женщин в "По ту сторону Черной дыры" гораздо меньше, чем ее
было на самом деле.
Вопрос относительно языка повествования. Уж больно
современный.
Катя, современный литературный русский язык сложился только к
началу восемнадцатого века. По крайней мере об этом я прочитал из
заслуживающих доверия источников. Совершенно не понимаю, зачем в
остросюжетном и юморном романе использовать стилистические
выкрутасы и изыски века тринадцатого. В таком случае подстрочник
займет половину полезного места книги.
Вопрос касательно строения фраз и диалогов.
Федор, как могу, так и строю. Большинству нравится.
Классический способ построения диалогов мне не импонирует из-за
отсутствия динамики. Время нынче течет быстрее, чем у героев
Толстого и Гоголя, поэтому и диалоги соответствующие.
И последний вопрос насчет того, что будет дальше.
Серега, запасись терпением. Если издательство пропустит сей
труд, то скоро ты все узнаешь сам. А еще дальше... по секрету
скажу, что толком и не знаю сам. Хм!

Легенда продолжается...

Шехерезада, помолчи минутку!
Хочешь, я тебе анекдот свежий
расскажу?
Одна тысяча вторая ночь


Пролог. 1938. Земля


В большом городе умирала осень. Последние листочки, еще кое-где не
убранные школьниками, оставались в парках и скверах, но участь их была
решена. В следующие выходные их обязательно сметут в кучки, погрузят на
полуторки и увезут за город - на свалку. В последнее время по ночам зарядил
мелкий противный дождь, но уже вчера первый снег почтил своим присутствием
московские мостовые и задал работу дворникам. Хотя работой это можно было
назвать с большой натяжкой - скорее так, легкая тренировка в расчете на
будущее. Робкий морозец сковал небольшие лужицы на проезжей части, и
автобусы, снабженные слабосильными движками, осторожно подходили к
остановкам.
То и дело слышался крик водителей: "Ну-ка, подтолкнули!" - призывающий
пассажиров проявить участие к подгорающему сцеплению. Люди выходили из
промерзшей коробки автобуса неохотно - еще не факт, что, проявив гражданское
самосознание, уедешь на этом же маршруте, но транспорт понемногу двигался,
мостовая оттаивала, а над городом неохотно занималась заря.
Рассвело, и на одной из остановок сторонний наблюдатель мог бы заметить
странную картину. Не важно, какой маршрут подходил к остановке, люди, не
оглядываясь, запрыгивали на подножку слаженно и быстро, как бы стараясь