"O.Бердник. Призрак идет по земле" - читать интересную книгу автора

лились.
Послышалось мерное дыхание Мориса. Он уснул. А я еще дол-
го ворочался на каменном полу, пытался понять неясные намеки
товарища. С чем были связаны надежды Мориса? Со странными
мечтами о проницаемости? Нет, наука далека от этого. Может
быть, у него есть друзья в тюрьме? Кто скажет? Но он дал ад-
рес, значит, надежда его реальна! Люси... Родная Люси! Где
ты? Я пойду ради тебя на все! Если бы выйти на свободу - я
все сделаю, чтобы ты была счастливей.

Проходили тяжкие дни заключения. Нет, то были не дни, а
какие-то дьявольские каменные жернова, которые неумолимо пе-
ремалывали мозг, сердце, душу.
Режим в тюрьме был суров и жесток. Ни минуты прогулки,
фунт черного хлеба, миска пойла. За малейшее нарушение пра-
вил надзиратели бросали заключенного в карцер или надевали
на него "распашонку". Этим нежным словом называли специаль-
ную рубашку, которую тюремщики всего мира издавна используют
для усмирения непокорных.
Я постепенно выздоравливал. Раны покрылись струпьями,
медленно заживали. Только уверенность в будущее не возвраща-
лась.
Морис пытался поднять мой дух, обещал скорое избавление,
но, когда я расспрашивал его подробнее, отмалчивался. "Всему
свое время", - повторял ученый.
Но вскоре и Потр стал молчалив, угрюм. Он уже не расска-
зывал мне о своих мечтаниях, не смеялся. Только мерял целыми
часами камеру из угла в угол, напряженно о чем-то размышляя.
И лишь вечером, когда на ночном небе вспыхивали звезды, Потр
подходил к окошку, хватался сильными руками за прутья решет-
ки, прижимаясь щекой к холодному камню. Звезды отражались
призрачным сиянием в его глазах. И в эти минуты Морис казал-
ся тоскующим в клетке орлом, стремящимся вырваться в родное
небо.
Каждую среду Морис почему-то дежурил у двери. В эти дни
появлялся самый свирепый надзиратель. Он сообщал о себе каш-
лем и многоэтажными проклятиями. В этом деле "господин Кро-
кодил", как его называли заключенные, был виртуоз.
Мне казалось, что Морис ожидает именно "господина Кроко-
дила". Что было общего между ними? Непонятно. Но мое подоз-
рение ясно подтверждалось, когда Крокодил подходил к нашей
камере. В эти минуты Морис напрягался, неотрывно глядя на
глазок. Звенел металл, и в камеру вливался поток ругатель-
ств.
- К чертям! - ревел надзиратель. - Чего уставились,
обезьяньи рожи? К дьяволу!
Морис опускал плечи, устало ложился на свои лохмотья.

Ползли недели. Каждая среда приносила разочарование Пот-
ру, а вместе с тем и мне.