"Николай Бердяев. Проблема Востока и Запада в религиозном сознании Вл. Соловьева" - читать интересную книгу автора

проблемы Востока и Запада предполагает взаимное восполнение двух опытов и
двух путей. Россия вынашивает святыню, без которой цели мировой истории не
осуществятся и религиозный смысл ее не исполнится. Соловьев, конечно, был
полон этими мессианскими vпованиями, но в сознании своем, построившем схемы
и формаль-ные соглашения, он сбивался на признание единственной задачей
России соподчинение иерархическому строю католической церкви. Но Соловьев не
исчерпывается своими рациональными схемами и формальными построениями. Он
несоизмеримо больше. И это сказалось в последний период его жизни. Сам факт
существования Вл. Соловьева, само бытие его было огромной динамикой в
решении проблемы Востока и Запада.

III

В последний период жизни меняется у Вл. Соловьева и его отношение к
проблеме Востока и Запада. Все творчество Соловьева этого периода не имеет
той рационалистической окраски, которая так неприятна в периодах
предшествующих. Соловьев этого периода полон апокалипсического ужаса перед
растущей силой зла. Он не строит уже схем слишком гладких и оптимистических,
он пророчествует. Потенциально в Соловьеве всегда было пророческое сознание,
он всегда утверждал пророческую сторону христианства, но лишь под конец
жизни пророческое безумие побеждает в нем разум мира сего. Он дерзает писать
"Повесть об антихристе". В повести этой каждое слово имеет глубокий и
единственный смысл, она полна символического реализма. Пророческая сила
"Повести об антихристе" уже обнаружилась и будет обнаруживаться все более и
более. Но какой срыв всех розовых надежд Соловьева, какой провал истории как
богочеловеческого процесса на земле! В "Повести об антихристе" есть хилиазм,
есть тысячелетнее царство Христово, но оно не имеет связи с историей, оно не
столько благой результат истории, сколько радикальное отрицание истории, как
злой. Сама идея богочеловечества заколебалась у Соловьева. Он перестал
верить в богочеловеческое дело на земле. Если он начал с того, что
недооценил силу зла, то кончил тем, что слишком испугался силы зла,
мстившего ему за непризнание, почуял, что не царство правды Христовой, а
царство лжи антихристовой - главный результат исторического процесса.
Пророческим своим чувствилищем почуял он приближение конца истории. Темы
эсхатологические стали основными для пророческого его сознания. В "Чтениях о
богочеловечестве" не было настоящей эсхатологии, богочеловеческий процесс
был слишком благополучен. Теперь, в "Повести об антихристе", и проблема
Востока и Запада предстоит Соловьеву в новом свете, в сознании
апокалипсическом, в сознании конца истории. Соловьев теряет веру в благие,
богочеловеческие, христианскиедела истории. Не верит он уже и в то, что
соединение церквей, заветная мечта всей его жизни, совершится в пределах
истории. В "Повести об антихристе" соединение церквей совершается за
пределами истории, в процессе сверхисторическом, в плоскости
апокалипсической. Соединение церквей и хилиастическое царство Христово -
трансцендентны, а не имманентны истории. Раньше у Соловьева хилиазм был
оптимистически перенесен в исторический процесс человечества, был ему
имманентен, в истории осуществлялось соединение церквей, и правда Христова
торжествовала на земле в теократии. Теперь хилиастический момент
пессимистически выделяется из истории, становится трансцендентным, теократия
не представляется уже осуществимой в земной истории. Идея теократии