"Игорь Викторович Берег. Небо под потолком" - читать интересную книгу автора

карман пиджака и, сказав: "Я ушел", закрыл дверь. Жена не ответила.
На улице было практически лето. В самый бы раз пройтись до работы
пешком, но он знал, что удовольствие от такой прогулки вскоре сменится
неприятной усталостью, воротник рубашки отвратительно взмокнет, и
настроение, оставшееся от полетов во сне, к приходу на работу испарится без
остатка. Так что, как и ежедневно, нужно было втискиваться в забитый до
отказа троллейбус и ехать десять остановок.
Контора размещалась в двухэтажном кирпичном здании на неширокой, с
потрескавшимся асфальтом улице. Собственно, была она на втором этаже,
поскольку просторные комнаты на первом были сданы под склад какой-то фирме.
Это тоже совершилось без всякой прибыли как для конторы, так и для него
лично. Был звонок сверху, потом приехали молчаливые небритые ребята
кавказского оттенка, показали официального вида бумагу с разрешением на
аренду и стали таскать из рефрижератора картонные ящики с английскими и
немецкими надписями. По надписям выходило, что в ящиках компьютеры и прочая
техника. А что в действительности - неведомо. Могло быть и оружие. Уж
слишком мрачно выглядели эти ребята. Фирма-арендатор занималась своими
делами и никогда днем не устраивала погрузок-разгрузок товара.
Исключительно ночью. Он заволновался, позвонил наверх, и оттуда ему
корректно, но строго объяснили, что не его собачьего ума это дело. С тем он
и успокоился.
Работало под началом Никиты совсем немного людей - шестеро. Среди них
всего один мужчина - заместитель Василий Александрович. "Заместитель по
политчасти", - любил повторять он, находя, очевидно, это очень смешным.
Несмотря на хромающее чувство юмора, Василий Александрович был личностью
перспективной и готовой в скором времени упорхнуть куда-нибудь повыше. Так
сказать, зам на выданье. И он сам, и все вокруг не сомневались, что
повышение не за горами. Вот, может быть, даже в следующую среду...
Прочие сотрудники были женщинами. Вернее, по-настоящему женщиной,
солидной и в возрасте, была только одна - Наталья Семеновна, бухгалтер.
Остальных четверых Никита про себя называл девицами-неудачницами. Ни в
институт, ни в коммерцию, ни замуж, так просто, чтобы время пересидеть с
надеждой на лучшее будущее. Они в основном и пересиживали, что совсем
неудивительно при их-то окладах. Работу в полном Объеме с них требовать
было смешно и стыдно. Он и не требовал. Хотя совершал явную ошибку, потому
что подчиненные его за это не уважали. Как же будешь уважать начальника,
если он даже стружку с тебя снять не может. Одно слово- - тряпка.
А тряпку вообще-то звали Никитой Павловичем Шереметьевым. Но он как в
молодости привык себя называть просто Никитой, без отчества, так и не смог
отвыкнуть. А окружающие не всегда и знали, что у него отчество есть. В
случаях, когда нужно было обратиться, говорили "вы". Только начальство
иногда вспоминало, как его зовут полностью. Он смирился с таким положением.
Он вообще со всем мирился.
Вчера, около полудня, позвонил Л.М. В миру Л.М. был известен как
Лаврентий Михайлович Нешин. Отчего родители дали ему столь непопулярное
имя, никто не знал. Может быть, из чувства противоречия или от тоски по
прежним временам, когда толстый человек в пенсне наводил ужас на всю
страну. А может, и просто понравилось имечко. Но сам Лаврентий имя это не
любил и охотнее отзывался на уменьшительно-ласковое - Лаврик. Учились они с
Никитой в одном классе все десять лет. Только потом Никиту забрали в армию,