"Кирилл Берендеев. Долгое расставание " - читать интересную книгу автора

неспешно бредущему по ниточке проводов троллейбусу.
Хлопнула открываясь, прежде всегда запертая передняя дверь салона.
Мы спускаемся, - Варвара держит меня под руку, - и садимся в "Жигули".
Машина, пускай и неказистая, но все же предмет моей гордости, я лишний раз
прохожусь тряпочкой по лобовому стеклу и лишь затем занимаю водительское
место. Варвара обнимает, целует меня, она всегда так делает перед нашими
путешествиями, что-то шепчет, но не в ухо, а за него. В этот момент я
выжимаю сцепление, повертываю рычаг коробки передач на первую. Варвара чуть
заметно отстраняется, машина трогается с места. Щелчок - она пристегивает
ремень безопасности.
"А ты как всегда - без?". Я киваю. Странно, но даже такая пустяшная
деталь, как ремень, на ней смотрится. Может, поэтому Варвара всегда
перекидывает его через плечо.
"Милый, включи радио. Так скучно".
С шелестом и скрипом дверь закрылась, водитель вернулся на свое место,
направив неожиданно оторвавшийся троллей на провод. Свет в салоне вспыхнул с
новой силой. Загудел мотор, машина дернулась несколько раз и поехала. Еле
слышный вздох облегчения. Мой или моего соседа, сказать сложно.
Дорога бежит вдаль, разматываясь вперед черной лентой, все время
обгоняя автомобиль на полшага. Бросает под колеса белые пунктиры разметки. Я
выжимаю газ, утапливая в пол педаль, и пунктиры эти превращаются в точки.
Мимо проносится деревушка, с маленькими огородиками, прилепившимися друг к
другу избенками, колхозное поле, прибившиеся в друг к другу коттеджи, дачные
товарищества и непочатые человеком лесные массивы. Последних заметно меньше.
Я сворачиваю к мойке.
"Мне тоже хочется научиться водить. Странно, что я говорю об этом,
правда? Ты мне никогда не предлагал, хотя я тебя, кажется, никогда и не
просила об этом. Но так приятно: чувствовать мощность, закованную в
двигатель, прирученную послушную человеку. И управлять ею. Это ощущение
верно, посильнее чувства обладания силой вещей и энергий. Мне так кажется, -
я улыбаюсь в ответ, странное сравнение. Впрочем, вполне в ее духе - Ты меня
научишь когда-нибудь? Нет, не сейчас, в другой раз, пока я наслаждаюсь
дорогой и в качестве пассажира".
Снова поворот. В свете окон виднеются деревья Александровского сада. На
выезде из Кремля какой-то гаишник беседует с водителем дорогой иномарки. Тот
растерянно разводит руками, пытаясь что-то объяснить, показывает на часы,
будто в них заключен решающий довод в его пользу. Мы проезжаем мимо. Новый
поворот и сценка исчезает. Я не оборачиваюсь к заднему стеклу, чтобы
досмотреть ее. Знаю - ее уж нет. Мрак, идущий по пятам, уже пожрал и часы и
их обладателя. И колыхается, послушный неведомой никому, кроме меня одного,
воле уже за самыми окнами.
"Милый, - прикосновение к руке, затем она кладет голову мне на плечо.
Это неудобно, я невольно сбрасываю скорость. - Ты не представляешь, как я
хочу тебя. Правда, давай займемся любовью. Прямо здесь, сейчас. Останови
машину".
Троллейбус послушно останавливается на светофоре. Долго стоит,
пропуская машины, наконец, дергается и едет.
Дорога продолжает разматываться, скорость, сброшенная до восьмидесяти,
не сокращается больше. Она поднимает голову с плеча.
"Я так долго тебя не видела, со вчерашнего, нет, позавчерашнего дня.