"Кирилл Берендеев. Долгое расставание " - читать интересную книгу автора

настойчивей. Если прежде Варвара разрешала мне забываться по утрам, то
теперь она не прощает подобных оплошностей.
Так что лучше будет, после поездки с Михаилом, поболтаться среди
уличных прохожих, думаю, и в этот поздний воскресный час их немало шатается
по улицам, и потихоньку подобраться к собственной квартире. Чтобы усталый,
войти в нее с последним отзвучавшим ударом полуночи, после которого,
измучившее меня волшебство, рассеется немедленно. Сойдет как кошмарный сон.
Покинет. До следующего двадцать второго числа.
Странно, я сказал "волшебство". Думаю, это из-за пристрастия самой
Варвары. Помню, когда я встретил ее впервые, тоже у знакомых, тогда она была
с Михаилом, но кавалера оставила и разговор со мной поддержала охотно, в тот
момент меня очаровали, притянули, завлекли ее дурманящие глаза. Ее слова о
таинственном. Ее амулет, вырезанный из Мамонтова дерева в дорогой оправе в
виде брошки. И запах, странный, источавший ароматы неведомых трав и цветов.
Что-то нездешнее, столь чужеродное, что привлекает к себе поневоле. Одним
появлением своим среди усталой серой обыденности. Верно, этим Варвара в свое
время и привлекла Михаила. Верно, поэтому она оставила его. И, оставив, в
тот же вечер выбрала меня, от знакомых мы уходили уже вместе. Тогда Михаил,
прощаясь со мной, как-то криво ухмыльнулся, пробормотав "до встречи". Словно
заранее чувствовал, чем может кончиться подобная близость. Или знал? Все
равно он никогда не даст ответа на такой вопрос.
И все же, почему она выбрала меня, из всей довольно пестрой, весьма
интересной компании? Там был и Сергей, уже начавший делать первые шаги в
большой игре деловых людей и шаги весьма успешные, там был эрудит Глеб, там
был остроумец Игорь. Тем не менее, она остановилась на мне. До сих пор мне
кажется странным ее выбор. Но тогда я был доволен им, несказанно доволен.
Сказать больше, счастлив. Не миновало и месяца, как я представил невесте
Глеба Варвару уже в качестве своей будущей половинки.
По дороге вниз, мы спускались пешком, я заковырялся, мне показалось,
будто на ботинке развязался шнурок. Нет, просто неудачно завязал. Все трое
ушли вперед, а я все копошился, подтягивая длинный кончик к узлу "бабочки".
И только когда хлопнула входная дверь, спохватился. Время, ненавистное
время; перед выходом я снова посмотрел на часы, хотя в сотый раз дал зарок
не делать этого, пока не минет хотя бы половина двенадцатого. Но нет, легкая
успокоенность, и вот уже темный холл с каким-то странным протяжным всхлипом,
стал терять свет. Неоновые лампы, освещавшие грязный подъезд, громко клацая,
выключались одна за другой. Словно кто-то щелкал невидимыми пальцами.
Ритмично, немного развязно. Мне даже почудилось, будто я смог уловить
неясный, рваный ритм этого щелканья.
Оставив ботинок, я бросился наружу. За спиной донесся последний щелчок,
последняя лампа дневного света потухла. Холл перестал существовать,
растворился во тьме. Мрак пожрал его за мгновение - и волной потек к двери.
Сердце ухнуло, заколотилось. Истово рванув ручку на себя, я отпер дверь.
Полоска неясного света ворвалась внутрь, новый всхлип. Мрак остановился в
метре за спиной, я чувствовал его волны, беспокойно расходящиеся по
сторонам, но не могущие приблизиться ко мне. Пока не могущие.
Я выскочил на улицу, громко бухнув дверью. Полутемные фонари мутно
высвечивали удаляющиеся девичьи силуэты. Больше никого. Я беспокойно
оглянулся по сторонам, ища и не находя поддержки.
Дом медленно качнулся, продвигаясь следом за мной, давя, сминая