"Кирилл Берендеев. Orbi in sibi" - читать интересную книгу автора

в высоту?
- И то и другое бесполезно. Я даже спускался в канализационный люк и
уперся в барьер и там. Пробовал залезть, - разумеется, когда достаточно
стемнело, - на дерево... да что говорить. Все испробовал.... - он помолчал
и тихо добавил: - Знаете, если вы никуда не спешите, пойдемте в тепло. А то
я начинаю потихоньку замерзать.
Вслед за Нодаром я прошел в первый подъезд пятиэтажки, чей чердак был
использован им в качестве ночного места отдыха. Мы поднялись на пролет
между первым и вторым этажами и устроились на подоконнике.
- Обидно, - наконец, сказал Нодар, - что ни один таксофон не
работает, а у местных зимой снега не допросишься.
- Вы хотели позвонить жене?
Он кивнул и снова замолчал.
- Может быть, мне попробовать позвонить?
Вздрогнув, он посмотрел на меня. Потом снова уткнулся взглядом в пол,
еще больше ссутулился, как-то весь подобрался: голова уехала в плечи, руки
безвольно повисли вдоль тела; мятый темный плащ стал как будто на несколько
размеров больше.
- Вы первый, кто заинтересовался моей персоной, - глухо произнес
Нодар. - Остальные или спешили удалиться или...
Я ожидал продолжения, он, увы, его не последовало.
- Так мне позвонить? Дайте номер...
- Нет, подождите. Лучше я сам как-нибудь. Нина... она может... как бы
это сказать?.. словом, она может вас неправильно понять. Может подумать,
что я тут с кем-то...
- А вы сами ей сможете объяснить?
- Это уже мои проблемы, - вопрос задел его за живое. Нодар замолчал,
но спустя минуту все же добавил тихо:
- Постараюсь... У нас же дети. Девочка и мальчик. Шести и четырех лет,
совсем маленькие. Знаете, дети в таком возрасте все быстро забывают, меньше
восприимчивы к подобным драмам; да, наверное, так оно и лучше.
Я вздрогнул.
- Вы о чем?
- Нина подумает, что я ушел к другой, вот чего я больше всего боюсь.
Знаете ли, молодой человек... хотя, зачем я это вам объясняю...
Долгое молчание. Южанин провел пальцами по непокорным вьющимся
волосам; местами в них уже пробивалась седина. Все так же глядя в пол и
начисто забыв о моем существовании, он медленно произнес:
- Мне сорок семь. Это, наверняка уже большая половина срока. А Нине
только двадцать девять... И это было очень давно, то, о чем она могла бы
беспокоиться, столько лет назад... задолго до нашего с ней знакомства.
Сейчас уже ничего нет... слишком поздно. Все уже позади, всё -
далекое-далекое прошлое.
Он сменил позу и продолжил:
- Нет, конечно, к чему отрицать, она... Лана звонила мне три дня
назад. Первый раз трубку взяла Нина, Лана дала отбой. Потом к телефону
подошел я; мы поговорили минут десять и я понял, что говорить нам,
собственно, не о чем. То же, кажется, поняла и она; правда, зачем-то
предлагала встретиться, как-нибудь на днях, но о свидании мы так и не
договорились. А Нина... должно быть, она догадалась, с кем я имел беседу, и