"Кирилл Берендеев. Лицо цвета шартреза" - читать интересную книгу автора

- Знаешь, мне кажется, дела мои совсем плохи.
- Ты преувеличиваешь.
- Мы слишком долго не виделись, чтобы ты мог так утверждать.
- А ты давно уже так утверждаешь. Не ошибусь, если скажу, что со дня
нашего знакомства.
Самолет снова упал, и Мартын проглотил собственные слова. Он помолчал
с минуту, затем неожиданно резко развернулся ко мне, так что его лицо
оказалось в считанных сантиметрах от моего носа и прошептал, обдавая жарким
дыханием с пряным запахом солода:
- Понимаешь ли.... В этом году я не начинал еще ни одного рассказа.
Вообще. А в прошлом последний создал в октябре месяце, нет, даже в конце
сентября. Очень короткий рассказик. Потом была у меня запарка с работой,
экзамены у студентов принимал, писал статьи для журнала, опять семинары....
Нет, дело не во времени, не то чтобы его совсем не было, просто... я и при
большей загрузке мог что-то написать, хотя бы на две-три странички. Один
раз вообще написал рассказ, очень короткий, правда, в вечер перед
экзаменом. А сейчас... особенно в этом году... - он помолчал и закончил. -
Просто не хотелось. Не хотелось, и все.
- Но ты...
- Я даже поездку в Сыктывкар счел благом. Думаю - уеду из Москвы,
развеюсь, а то она меня прямо душит. Сам знаешь какая там экология.
- Само собой. Помню месяц назад...
- Оказалось, что тут стало еще хуже. Раньше хоть мысли были какие
никакие, кое-что вызревало и только ждало своего "звездного часа", это у
меня всегда так, оставлять несколько сюжетов на потом, на более подходящий
случай. Мне писать не хотелось все это время, вот в чем дело. А сейчас даже
идей - и тех нет. Такое впечатление, - он оглянулся, не заинтересовался ли
кто нашей беседой, - такое впечатление, будто я попросту исписался. Или
разучился писать.
Он замолчал.
- А на шахтах?
- Едва я приехал, устроился в гостиницу, ввалился в номер, тут меня ни
с того, ни с чего, разобрало. Наверное, и в самом деле, сказалась перемена
деятельности. Здесь я ничем не связан, дела в Сыктывкаре закончены, так что
до конца месяца свободен как птица. Честно, у меня такого ощущения уже
тысячу лет не было. Вот только... да посмотри сам, поймешь.
Мартын порылся в карманах короткой штормовки и извлек оттуда
симпатичный ежедневник в половину стандартной тетради. Протянул его мне без
единого слова.
- Приятная штучка, - заметил я, взвешивая в руке книжечку. - Наверное,
дорогая.
- "Угол", - холодно бросил он, а я подумал: когда Мартын успел
нахвататься этого жаргона. - Читай, тут немного.
На последнем слове его голос дрогнул. Я раскрыл книжицу и под
надписью: "1 января. Важнейшие дела" среди исчерканных строк и абзацев
прочел:
"Он с трудом поднялся на ноги. Выпрямился, тяжело вздохнул, и
почувствовал как содрогнулось в неожиданном ознобе его избитое тело. Потряс
головой, отгоняя прошлые ощущения и приходя постепенно в себя. Обожженный
бок все еще болел, слабее, чем раньше, но все еще ощутимо. Глухо