"Кирилл Берендеев. Рассказ, начинающийся и заканчивающийся щелчком дверного замка" - читать интересную книгу автора

они приносят зрителю? Или так получилось, что она одна смотрит танец, что
он принадлежит ей, и потому никак не может быть с нею разлучен, расторгнут
на элементы были и видений, сам по себе став одним целым, слившись с ней
самой, став и ее частью тоже.
Шторка дрогнула. Последняя монета. Со звоном упала она в чрево
монетоприемника.
Дрогнувшая шторка чуть отвлекла ее, сместив взгляд и сломав течение
мыслей. И пока картинка перед глазами не заняла прежние контуры и не
вернулась в занимаемые уголки чувств и мечтаний, какой-то бесконечно малый
миг она видела нечто иное, совершенно отличное от прежнего.
Двух девчушек по подростковому угловатых и нескладных, с механичностью
обнаженных кукол повторяющих заученные затверженные за долгие месяцы
однообразных выступлений в паре движения. Поцелуи, объятия, ласки,
символизирующие неразделенность чувств. Касания пальцами, с облупившихся
лаком ногтей, сосков и промежности, - чисто выбритой, покрасневшей и
шелушащейся от частого употребления геля - как знак неутоленной страсти. И
ритмичные вздохи, не то вожделения, не то усталости....
Газовая завесь дрогнула под порывом ледяного ветра. Мгновение - и она
снова вернулась на место, наглухо перекрыв источник внезапного сквозняка.
Музыка вновь обрела глубину, тела - пластику, жесты - негу, танец -
соединенную страстность. Исступленный, неотрывный взгляд сквозь стекло -
как прежде, всего миг назад - словно и не было никакого колыхания газовой
завеси, словно сама память об этом лишь ложный штрих, безвкусный неудачный
мазок, от которого так легко избавиться, который так легко позабыть. Чтобы
проверить - вспомнить - она протянула руку в отверстие. И пальцы сразу же
закололи тысячи электрических иголочек.
Протянула и коснулась. Колена светлой. Конечно, светлой. Та
откликнулась, немедленно, торопливо, поспешно. Улыбаясь, склонилась на
колени, подставила себя всю. Замерла, ожидая. Жили только глаза, в волнении
впившиеся в зрительницу, попытавшуюся стать участницей. Со участницей.
Пальцы коснулись того, к чему стремились. Светлая вздохнула чуть
громче, чем прежде. Снова иголочки колют пальцы. Приятны ли их уколы?
Подушечки касаются сухой кожи. Он чуть воспалена и оттого едва заметно
горячее. Тепло передается в пальцы и от этого она, светлая, кажется
доступней и ближе. Новое прикосновение, и ладонь светлой бережно накрывает
пальцы, надавливает, прижав, двигает вверх и вниз. Отрабатываемое каждый
день движение, но... ее пальцы начинают скользить по увлажнившейся коже.
Маленькая, едва заметная измена. Темная стоит рядом, прижимаясь к
партнерше. Ждет. Окончания? Присоединения? Мысли темны, кто даст ответ на
этот вопрос?
- Последняя монета, - сказала она, и светлая услышала ее. И кивнула
немедленно. И темная отошла.
Измена разрасталась стремительно, останавливая музыку. Расширилась до
пределов комнаты. Едва это случилось, светлая нагнулась над шторкой - и та
затормозила свое падение.
Их диалог походил на сон, на движение ее мыслей, чей торопливый бег по
нейронам мозга занимает доли мгновения.
Можно продолжить. Где? - где угодно. Когда? - когда угодно. Как? - как
угодно. Все во власти руки, коснувшейся кожи светлой и в бесконечность
продлевающей прикосновение. Осталось ожидать приказаний - предсказаний.