"Михаил Березин. Смертельный танец шамана (Иронический детектив)" - читать интересную книгу автора

потоком. Нас окружали одни магазины и офисные конторы.
- Капитализм, - пробормотал Джаич на манер
Данько-Шварценеггера из фильма "Красный закат". - Капитализм...
зараза.
Вскоре мы достигли Цоо. Я осмотрел место встречи.
- По-моему, здесь нельзя останавливать машину, - заметил
я.
- Браво, - похвалил меня Джаич. - Но мы и не будем
останавливаться. Мы только подхватим ее - и баста.
Затем Джаич показал, где начинается знаменитая
Курфюрстендам. И я решил, что не время вилять и ходить вокруг
да около.
- Джаич, - сказал я, - если это - капитализм и если это -
зараза, то, может быть, здесь найдется какой-никакой завалящий
публичный дом?
Сверх всяких ожиданий он не расхохотался. Он только на
мгновение перестал перемалывать челюстями жевательную резинку.
- Официально проституция в Германии запрещена, так что
домов с фонариками ты здесь не найдешь. Но проститутки,
разумеется, есть. Где их нету?
У меня чесался язык добавить, что даже в страну развитого
социализма они умудрились проникнуть, но сейчас мне было
невыгодно дразнить его.
- Знаешь что... - Джаич щелкнул зажигалкой и принялся
отравлять воздух дымом "Партагаза". - Здесь имеется масса
заведений, где особи противоположного пола берутся помочь
одинокому гидальго с помощью руки. Дешево и сердито.
- Насколько дешево? - поинтересовался я.
- По-моему, марок десять. Мне кажется, что для таких
командировочных, как мы, это вполне по карману.
- И они знают свое дело?
- Поверь мне, - проговорил Джаич и осекся.
Это прозвучало в высшей степени убедительно.
Мы еще немного побродили по Курфюрстендам, а затем
приблизились к одному из подобных заведений. Световая реклама и
музыка, доносившаяся изнутри, были самого высокого качества.
Джаич остался на улице, а я вошел. Стены здесь украшали большие
фотографии с весьма соблазнительными голенькими девицами,
сделанные на подсвеченном стекле. Девицы поощрительно
улыбались. Они только и составляли мне компанию, поскольку
больше в зале не было ни души. Отсюда можно было попасть в
несколько отдельных кабинок. Я вошел в одну из них и закрыл за
собой дверь. В кабинке имелась еще дверь, а помимо этого
довольно много широких клавиш, на каждой из которых тоже
размещалось по женской фотографии. Здесь женщины были куда
паршивее. Я с трудом отыскал одну, мало-мальски приемлемую, и
нажал на соответствующую клавишу. Раздался ласковый перезвон
бубенчиков, и из соседней двери появилась о н а. Я сразу понял,
что фотография на клавише лжет и что она сделана по меньшей
мере лет десять назад. На лице у нее было килограмма два