"Кэрол Берг. Песня зверя" - читать интересную книгу автора

с себя пот последнего клиента, и фляжку с вином. Фляжку она протянула мне. Я
обычным знаком поблагодарил ее и от души глотнул кислой браги.
- Что ты тут делаешь целыми ночами? - поинтересовалась она. - Ты что,
никогда не спишь? Сидишь тут, глядишь...
Я показал на беззаботную луну, на звезды, поблекшие в ее свете, и на
собственные широко открытые глаза. Она уже наловчилась понимать мои
неуклюжие жесты.
- Пока ты сидел в тюрьме, тебе не давали смотреть на небо?
Я махнул рукой, охватив и жмущиеся в долине темные домишки, и несколько
одиноких строений за окраиной, и тенистый парк местного барона за спящим
городом, и призрачные очертания гор Караг-Хиум на далеком горизонте. А потом
я снова провел рукой по глазам и закрыл их.
- Ничего не видел? Тебе вообще нельзя было смотреть?
Я кивнул.
- Тьфу, пропасть! Просто в голове не укладывается! Тогда понятно - ты
тут добираешь свое.
Я улыбнулся и вернул ей фляжку.
Она хлебнула и искоса взглянула на меня с обычной искоркой во взгляде.
- Я знаю, нельзя об этом спрашивать, но я жутко любопытная и вечно лезу
не в свое дело. Скажи, как тебя, сеная, угораздило попасть в Мазадин? Я
говорила Нариму, что ты, наверно, по меньшей мере убийца, потому что хуже
только предатели, а предателей сразу вешают, а ты мне жизнь спас, да и
добрый ты... Ну, добрым вообще-то можно стать и от тяжелой жизни, но как-то
мне не верится, что ты убийца. Скажи, да или нет?
Я помотал головой, мечтая, чтобы она сменила тему.
- А что тогда? - Она взяла мою узловатую, покрытую шрамами руку в свою
теплую пухлую ладошку. - За что тебя так?
Я снова помотал головой и мягко отнял руку, радуясь, что Каллия так
легко мирится с моей немотой. Даже если бы я мог ответить, пришлось бы
признаться ей, что это сделали, стремясь заставить мою музыку замолчать и
тем самым уничтожить меня. Но даже через тысячу лет я не смог бы сказать ей
за что.
Наверно, она подумала, что мне просто стыдно признаться. Настаивать она
не стала.
- Ничего, что я спрашиваю? Ты не обижаешься?
Я улыбнулся и раскрыл перед ней ладони. Каллия снова дала мне фляжку.
Она решила рассказать о себе и добрых полчаса разглагольствовала о
странностях мужчин, начав с собственного отца, который насиловал ее с восьми
лет, а в девять продал. Затем она провела детальное сравнение сенаев и
удемов, а также всех прочих, у кого находились деньги платить за ее услуги.
- Наверно, потому-то я так и дружу с Наримом, - сообщила она. - Никто
не понимает, что может быть интересного в холощеном ребенке, а я говорю -
зато он не имеет на меня нечестных видов, ни к чему ему!
Я слушал ее вполуха и радовался, что от меня не ждут ответа. И вдруг с
запада послышалось приглушенное рокотание. Рокотание перешло в непрерывный
грохот, и с закатной стороны поползла, быстро поглотив звезды на доброй
половине неба, смоляная туча. По небосводу пробежали алые сполохи. Лунный
свет замерцал за остроугольными очертаниями крыльев, закрывших полгорода, а
затем пронизал золотые и зеленые спирали и завитки прозрачных перепонок.
Алый огонь сверкал на медной броне, покрывающей огромные тела, способные