"Кэрол Берг. Стражи цитадели ("Мост д'Арната" #2)" - читать интересную книгу автора

откидываясь на спинку кресла и доставая трубку. Вслед за этим он приступил к
ритуалу набивания. - Герик чрезвычайно восхищался своим отцом, но с тех пор,
как его забрали от кормилицы, он едва ли открыл рот в присутствии его
светлости. Герцог был крайне обеспокоен. Зная, что я сам воспитал шестерых
сыновей, он несколько раз советовался со мной, даже просил осмотреть
мальчика в поисках малейшего признака неблагополучия.
- И что же вы обнаружили?
- Мне так и не представилось возможности что-либо обнаружить. Дважды я
пытался произвести осмотр, и оба раза ребенок начинал биться в истерике,
едва не доведя себя до болезни!
Точно так же он вел себя в комнате Филомены.
Доктор постукивал незажженной трубкой, сжав ее в могучей руке.
- У многих детей, особенно у избалованных и своевольных отпрысков
богатых семейств, случаются вспышки гнева. Но меня беспокоит то, что мальчик
вовсе не склонен к подобному поведению. Ваш брат был хорошим отцом. И если
не брать те случаи с осмотром, Герик неизменно вежлив, уважителен со мной,
так же как был с герцогом Томасом. Он очень хорошо умеет сдерживаться.
Слишком хорошо для ребенка десяти лет.
- Я тоже это заметила. Вот почему я так поразилась его вспышке.
Я рассказала доктору, как мальчик испугался, когда я представилась.
- Я подумала, что басни о чародеях и моей с ними связи, которыми его
пичкали, могли напугать такого маленького ребенка.
- Любого другого - вполне возможно. Но Герику не свойственны глупые
страхи, нет. Мальчик выстроил вокруг себя стену и никого не пускает внутрь.
А если кто-нибудь пытается сломать его оборону, он ввергает себя в
неистовство. Это ненормально. Ему нужен кто-нибудь, кто поддержал бы его,
позаботился о нем.
Я присела на табурет возле арфы и принялась стирать паутину с
потускневших струн.
- Зачем вы мне это говорите? Мы с ним едва знакомы. И хотя мне грустно
слышать о его бедах, вам следует обсудить это не со мной, а с кем-нибудь
другим.
С кем-то, кто не будет завидовать тому, что этот ребенок жив.
- Его мать...
Рен Вэсли взревел как вулкан, плюющийся огнем перед извержением.
- Я бы не доверил его матери смотреть за моими собаками! Она, конечно,
не глупа и, когда речь идет о ее собственных интересах, прислушивается к
голосу разума. Я только что говорил с герцогиней, и весьма вольно. Она
жаловалась на затруднения с арендаторами и рентой.
- Я наслышана о них. Надеюсь, ее можно заставить понять важность
Комигорского соглашения.
- Если она что и понимает, госпожа моя, так это насколько болезненно
безденежье и насколько ее собственное положение зависит от сохранения и
преумножения наследства, причитающегося ее сыну. Я сказал ей, что ей
необходимо избавить себя от всех этих забот... И это, разумеется, правда. И
объяснил, что вижу только одно решение.
- И какое же?
- Я сказал герцогине, что собирать ренту следует вам. - Его огромные
брови вознеслись к поднебесью.
- Да вы с ума сошли! Филомена никогда на это не пойдет!