"Ингмар Бергман. Благие намерения" - читать интересную книгу автора

бороды и усов. Синие глаза за стеклами очков в золотой оправе немного
покраснели. Он протягивает молодому человеку свою могучую ладонь - ногти
потрескавшиеся, но чистые. Мужчины здороваются без улыбки. Старик указывает
внуку на стул с ветхой обивкой и резными ножками.
Фредрик Бергман, оставшись стоять, разглядывает Хенрика с любопытством,
но без дружелюбия. Взгляд Хенрика устремлен в окно. По булыжнику двора
грохочет груженая телега, запряженная двумя кобылами. Когда шум стихает, дед
начинает говорить. Он говорит обстоятельно и отчетливо, как человек,
привыкший, чтобы его понимали и слушались.

Фредрик Бергман. Как ты, возможно, слышал, Твоя бабушка больна.
Несколько дней назад профессор Ольденбург ее прооперировал. Он говорит, что
надежды нет.

Фредрик Бергман замолкает и садится. И начинает водить палкой по узору
ковра, такое впечатление, что это занятие поглотило его целиком. Хенрик,
внутренне ожесточившись, никак не реагирует. Его красивое лицо с большими
голубыми глазами спокойно, губы под аккуратными усиками крепко сжаты: я
ничего не скажу, буду только слушать, этот человек не может сообщить мне
ничего важного. Дед откашливается, голос у него твердый, речь неспешная,
четкая, с едва заметным налетом диалекта.

Фредрик Бергман. Последние дни мы с бабушкой много говорили о тебе.

Из коридора доносятся смех и быстрые шаги. Часы бьют три четверти.

Фредрик Бергман. Твоя бабушка говорит, и повторяет это уже много лет,
что мы поступили несправедливо с тобой и твоей матерью. Я утверждаю, что
каждый сам несет ответственность за свою жизнь и свои поступки. Твой отец
порвал с нами и, забрав семью, уехал. Это было его решение, и он за него в
ответе. Твоя бабушка говорит, и повторяет это уже много лет, что нам
следовало позаботиться о тебе и твоей матери после смерти твоего отца. Я
считал, что он сделал свой выбор и в отношении самого себя, и в отношении
своей семьи. Смерть тут ничего не меняет. Твоя бабушка всегда говорила, что
мы были безжалостны, что вели себя не по-христиански. Я не понимаю подобных
рассуждений.
Хенрик (внезапно). Если вы, дедушка, позвали меня затем, чтобы
разъяснить свое отношение ко мне и к моей матери, так оно мне известно
давно, столько, сколько я себя помню. Каждый отвечает за себя. И за свои
поступки. В этом мы единодушны. Разрешите мне уйти, я готовлюсь к экзамену.
Очень печально, что бабушка больна. Может, вы будете так добры и передадите
ей привет от меня.

Хенрик встает и бросает на деда взгляд, полный спокойного,
нескрываемого презрения. Фредрик Бергман делает нетерпеливый жест,
передающийся всему его крупному телу.

Фредрик Бергман. Садись и дай мне договорить до конца. Я буду краток.
Садись, говорю я! У тебя, вероятно, нет ни малейшей причины меня любить, но
это не повод, чтобы быть невежливым.