"Сергей Берков. Замкнутый цикл ("S.T.A.L.K.E.R.") " - читать интересную книгу автора

продвижение. Он уже даже не кричал, а рыдал взахлеб. Оказавшись рядом со
мной, он замешкался, но потом протянул мне руку, и на его перекошенном,
бледном как смерть лице застыла мольба. Недолго думая, я схватил его повыше
локтя и потянул. В следующий момент я ощутил нечто, похожее на удар
электрического тока. Тело свела судорога, меня тряхануло, а потом отбросило
на несколько метров. Перекувырнувшись несколько раз, я ударился головой о
бетон. Когда я пришел в себя, Пашка был уже внутри этой штуки и его
потрошили. В прямом смысле слова. Рассекая его тело сотней невидимых
скальпелей, рубя и кромсая, невидимая сила выдирала из него органы,
измельчала их, заставляя безумно страдать еще живую жертву. Это было похоже
на гигантскую центрифугу, в которой отжимают белье. Наконец, превратив
несчастного Пашку в фарш, она разметала останки по всему лагерю. Некоторое
время эта адская мясорубка стояла в центре лагеря без движения, а затем
раздался звук, похожий на гудок парохода. Низкий и протяжный. Потом еще
несколько, и вот из восточного конца лагеря раздался ответный детский плач.
В ту же секунду в том направлении устремились сверкающие щупальца и извлекли
из-под завала ту самую черную коробку, которую принес с собой Пашка.
Повиснув внутри столба, она, вдруг лопнув, превратилась в младенца. Радостно
что-то лопоча, он барахтался воздухе и, казалось, нисколько не боялся
завладевшей им аномалии. Напротив, он был рад неожиданному спасению. Чтобы
рассмотреть все получше, я выбрался из-под плиты, где лежал все это время, и
подошел поближе. Не успел я опомниться, как меня с ног до головы опутали
световые щупальца. "Каюк!" - подумал я тогда. Меня потянуло к центру столба,
туда, где висел ребенок.
Малыш тянул ко мне свои маленькие ручонки, смешно дрыгая ножками.
Радостно агукая, он вдруг схватил меня за нос и, ущипнув, засмеялся. Я и
испугаться не успел, как вновь оказался на земле, а малыш и эта жуткая
аномалия растаяли воздухе.
Я еще долго не мог прийти в себя, сидя на земле и ловя ртом дождевые
капли.

6

Схоронили пол-лагеря, наверно. Я кресты не считал, страшно. Так
страшно, что даже пить неохота. Просто водка колом в горле встает. Но
помянуть надо. Сгрудившиеся вокруг костра сталкеры больше были похожи на
побитых собак, нежели на людей.
- Ну что, струхнул малость? - Я не сразу понял, что слова принадлежат
сидящему рядом со мной сталкеру. Горлышко бутылки со звоном ударилось о мой
стакан, и в него с шумом полилась горькая. - Давай помянем, что ли. -
Выпили. Помолчали.
- Чего думаешь обо всем этом?
- Да не знаю, жуть какая-то. Пашку жалко.
- А чего его жалеть-то? - При этих словах я повернулся к соседу лицом.
Им оказался тот самый бородатый дед, который сажал меня в поезд. Его
испещренное глубокими морщинами лицо в свете костра выглядело зловещим. И
беззубая улыбка, которой он меня одарил, только усиливала это ощущение.
- В смысле?!
- Да в прямом. Сам виноват. Сунулся, куда не следует, вот и получил по
заслугам. Не зря же Страж за ним приходил.