"Инга Берристер. Все изменить " - читать интересную книгу автора

каком-нибудь подходящем к случаю сказочном уголке. - Видя, как побледнела
собеседница, Джоэл издевательски осведомился: - Ну и как твой аналитический
ум воспримет такую перспективу, а, Кэсси? Как думаешь, ты поддашься чарам
тропического рая?
- Мне всегда казалось, что, когда любишь и любима, декорации не имеют
значения, - равнодушно отозвалась она, в надежде, что муж не заметил
предательской дрожи в пальцах.
- Как романтично - и как нежданно! - Джоэл вызывающе сощурился. -
Скажи, Кэсси, ты когда-нибудь любила... и была любима?
О, как бедняжке хотелось спасти положение и солгать! Но обманывать
Кэсси не умела. Ее прямое, недвусмысленное "Нет" камнем упало в гнетущую
тишину комнаты.
- Наверное, твой аналитический ум не допускает подобного легкомыслия?
Кэсси до боли стиснула кулачки. За что муж ее так мучает? А то сам не
видит, что влюбиться в нее невозможно! Слишком уж она некрасива; слишком
заурядна и слишком, слишком умна. Кэсси усвоила этот урок еще в школе, а
отец постоянно подкреплял горькую истину, напоминая дочке, что ей, дескать,
придется самой прокладывать дорогу в жизни. Так что надо учиться
независимости.
- Поскольку в этом доме мне предстоит провести почти полгода, я бы
предпочла привести Говард-холл в порядок. Ты позволишь мне нанять
домработницу? - осведомилась Кэсси, резко меняя тему и отворачиваясь от
мужа. Девушка уже полюбила усадьбу всем сердцем, ей отчаянно захотелось
вернуть комнатам их первозданную красоту, возродить тепло и уют домашнего
очага. Но мистеру Говарду об этом знать незачем.
Во взгляде Джоэла отразились гнев и затаенная боль, и Кэсси уже
приготовилась услышать отказ, но в итоге муж сдержанно кивнул:
- Делай что хочешь. Если бы не данное отцу обещание, я бы давным-давно
избавился от этой мороки.
- Говард-холл - само совершенство, а ты словно ненавидишь усадьбу, -
храбро возразила Кэсси, гадая, как муж отреагирует на ее слова. Джоэл
терпеть не может изливать душу, и все попытки вызвать его на откровенность
воспринимает крайне враждебно. Наверное, даже подружки знают о нем не
больше, нежели сам Джоэл считает нужным сообщить.
- Я вырос с мыслью, что усадьбу унаследует Эндрю. А ведь если не можешь
заполучить то, что ты любишь, приходится отказаться от любви - или обречь
себя на невыносимую боль. - Джоэл словно не видел собеседницу; он
разговаривал сам с собою, оглядываясь назад, в прошлое. А затем резко
добавил: - Всякий раз, когда гляжу на этот дом, поневоле вспоминаю, каким
образом усадьба перешла ко мне...
- Ты, должно быть, очень любил брата, - мягко и сочувственно отозвалась
Кэсси. Глаза собеседника потемнели от гнева.
- Ребенком мне случалось его ненавидеть - ненавидеть за то, что он
старше, и за то, что он - матушкин любимчик. Теперь понимаешь, почему я не
выношу усадьбу? Глядя на Говард-холл, я вспоминаю детство и каждую нашу
ссору, когда я мечтал про себя, чтобы Эндрю вообще не рождался на свет. -
Губы Джоэла горько изогнулись, маска равнодушного презрения скользнула на
место, взгляд сделался непроницаемым. Похоже, он уже жалел о том, что
разоткровенничался перед женой.
Кэсси росла единственным ребенком в семье. Однако и она отлично знала,