"Инга Берристер. Мне не забыть..." - читать интересную книгу автора

внимания Тони оказал бы любой женщине, но с Эмили он не ограничивается
простой любезностью, смотрит как-то странно, настороженно.
Этот взгляд Тони, обращенный на нее, Эмили замечала и раньше, до того
как побывала в гостях у Гарри, и не могла понять, что за этим кроется. Она
всегда трепетала перед Тони, возможно, потому, что плохо его знала. Их
представили друг другу, но знакомство прервалось при известных малоприятных
обстоятельствах, и он давно перестал внушать ей прежний благоговейный страх.
Тони отпер входную дверь, пропустил Эмили вперед. Она очутилась в
просторной, со вкусом декорированной прихожей. Все кругом начищено и
отполировано, ни соринки, ни пылинки, ни единого свидетельства того, что
помещение обитаемо.
Лето на дворе, а отсутствует даже ваза с цветами. Сразу видно: в доме
нет женщины.
- Стерильно и гигиенично, не так ли? - Тони словно прочитал ее мысли. -
Этот распорядок заведен отчасти из-за того, что я подолгу бываю в отъездах,
а еще потому, что домработница, миссис Вулф, которая навещает меня три раза
в неделю, строго-настрого запретила подсовывать ей "цветы и тому подобный
мусор".
- Ее можно понять. - Непроизвольная улыбка тронула губы Эмили.
- Но у тебя-то, верно, цветы расставлены повсюду, хоть от них и
образуется беспорядок, по мнению моей чистюли-домработницы?
Эмили, обескураженная проницательностью Тони, встретилась взглядом с
его смеющимися глазами. Выращивать цветы и впрямь было для нее наслаждением,
а зимой она без колебаний разорялась на самые дорогие букеты, пленяясь
изысканным ароматом или красотой соцветий, и хранила цветы до тех пор, пока
не увянет и не опадет последний лепесток.
- Нам будет удобнее всего в гостиной, - сказал Тони, нарушив
затянувшееся молчание, и через длинный коридор, устланный пушистым
светло-коричневым ковром с длинным ворсом, проводил гостью в комнату.
Как и в холле, здесь абсолютно не к чему было придраться, если судить
по степени чистоты и качеству меблировки. Несмотря на солидные размеры
гостиной - примерно пятнадцать футов в длину и десять в ширину - обстановка,
выдержанная в спокойных бежево-коричневых тонах, производила вполне
благоприятное впечатление уюта и комфорта. Плюшевые кресла и пуф, журнальный
столик, стеллажи, заставленные книгами и заморскими безделушками, телевизор,
проигрыватель и магнитофон. Огромное окно во всю стену пропускало много
света. Одна только вещь не вписывалась в общий интерьер - двухместный
диванчик напротив камина, обитый золотистым велюром.
- Он принадлежал моей бабушке, - пояснил Тони, заметив, что Эмили с
любопытством изучает необычную форму дивана и выделку ткани. - Дизайнер
уговаривала меня не нарушать композицию, но я не позволил устранить столь
ценную реликвию.
- Он выглядит замечательно и, наверное, очень удобный, - одобрительно
сказала Эмили.
Для чего эта прелюдия, эти пространные объяснения? Почему бы не сказать
все как есть напрямик, откровенно, не увиливая и не смягчая удара? Голос
Тони - даже не верится - звучит ласково, почти виновато...
- Да, очень, - подтвердил он. - Попробуй, присядь.
Эмили не успела опомниться, как уже погрузилась в пуховые подушки
сиденья. Тони рассмеялся: