"Инга Берристер. Мне не забыть..." - читать интересную книгу автора

это же абсурд! А Дик добился своего и расхаживает по дому гордый, как
павлин, мучиться-то не ему. - Нэнси шмыгнула носом и энергично
высморкалась. - Прости, я тут устроила настоящий потоп...
- Полно, дорогая, не так уж безнадежно твое положение, - перебила
Эмили. - Многие женщины в сорок лет рожают первенца, а что касается Стефани
и Майкла... Погоди, не горячись, все образуется.
У Нэнси будет ребенок... Внешне Эмили казалась спокойной, говорила
теплые, нежные слова, поздравляла Ричарда, смущенного и счастливого, но про
себя восприняла новость совсем иначе. Она завидовала сестре, хотя яростно
оборонялась от непрошеного гнетущего чувства.
Такого рода зависть давно и прочно укоренилась в душе Эмили. Не то
чтобы предстоящее появление на свет малыша огорчало ее - упаси Боже!
Просто... ей так нужен свой ребенок, пусть она будет растить и воспитывать
его одна, без посторонней помощи. Как будто довольно скромное желание, но
почему-то невыполнимое. Все, что есть у других женщин, ей не дается. А
Нэнси, неблагодарная, отталкивает от себя обеими руками бесценное сокровище!
Видно, у меня сдают нервы, решила Эмили, ведь это нелепо - завидовать
родной сестре! Нэнси, обычно такая сильная и выносливая, нуждается в
поддержке и любви, нельзя, чтобы она заподозрила неладное. Поэтому сейчас
лучше поскорее ретироваться и вернуться домой.

***

В субботу Эмили проснулась рано утром, хотя вполне могла бы понежиться
в постели подольше. Всю ночь напролет ее затягивало и кружило в водовороте
странных, сумбурных сновидений, и даже в момент пробуждения жуткие образы не
исчезли из сознания. Это всего лишь дурной сон, уговаривала себя Эмили. Надо
выпить крепкого кофе, привести себя в порядок - на полдень назначена встреча
с клиенткой.
Говорят, неотвязная мечта о ребенке некоторых женщин сводит с ума. Зов
природы поглощает их жизнь, так что женщина по его милости потеряна для
любви, для мужчины.
Посмотри правде в глаза, Эмили. Ты изводишься не столько из-за
неотступной потребности продолжения рода, ты тоскуешь о ребенке, которого
потеряла когда-то, хотя прекрасно знаешь, что не смогла бы дать ему
законного отца, а потом стала бы сочинять сказки в ответ на расспросы о
папочке.
Хуже всего, что в последнее время Эмили часто думала: жить незачем.
Неистовая гордость уже не поддерживала ее гаснущее мужество, но и
исповедаться кому бы то ни было не хватало духу. Достаточно вспомнить, как
повел себя Тони. Он-то хоть держал язык за зубами, а люди наверняка начнут
судачить у нее за спиной, сплетни в Колрейне распространяются быстрее ветра.
Кроме того, ее откровения запоздали на четырнадцать лет.
Будучи сама на грани срыва, она вынуждена в течение последующих восьми
месяцев выслушивать бесконечные жалобы сестры на токсикоз и дурное
настроение и причитания по поводу эгоизма мужа, нарочно заставляющего ее
страдать. А потом, глядишь, Нэнси и утешится, даже обрадуется, и тогда Эмили
станет свидетелем бурного ликования женщины, ставшей в очередной раз
матерью.
Эмили чувствовала, что стальной стерженек, запрятанный у нее глубоко