"Инга Берристер. Ты красива, поверь " - читать интересную книгу автора

гораздо теплее, но, возможно, она просто не обращала внимания на погоду - ее
мысли были слишком заняты Реем Парришем. Элинор злорадно предвкушала, как он
взбесится, узнав, что она сбежала.
Она подъехала к перекрестку и притормозила, сверяясь с картой, где
названия крошечных деревенек были указаны и на английском, и на валлийском
языках.
Ночью эта земля моща и впрямь казаться негостеприимной, но Элинор
помнила по визитам в коттедж Дианы, что побережье здесь - одно из
красивейших мест, какие ей доводилось видеть: девственная природа намного
миль вокруг с узкими, извилистыми тропинками, убегающими в густые заросли.
Коттедж стоял довольно уединенно - до ближайшей деревни было несколько
миль по узкой скверной дороге. Диане дом достался от дальней родственницы,
что давало ей право претендовать на то, что в ее жилах есть капля валлийской
крови. К тому же она часто бывала здесь в детстве и рассказывала Элинор
много интересного об этих местах.
Валлийцы с гордостью говорили, что здесь больше английского, чем в
самой Англии, и действительно, многие поколения английских монархов
оказывали честь равно своим друзьям и недругам, щедро наделяя их богатыми
валлийскими землями.
Сэр Филипп Сидней, знаменитый поэт и воин елизаветинской эпохи, жил
когда-то недалеко отсюда, в Пембруке, как и многие другие известные
личности, которых отправляли сюда либо в качестве поощрения, либо в ссылку.
Элинор вдруг оживилась - необычное место подстегнуло ее воображение.
Интересно, каково это было - отправиться в изгнание в эту отдаленную часть
страны, особенно для молоденькой девушки, привыкшей к изысканной жизни при
дворе. Такой, как Эжени.
В следующую минуту Элинор уже была полностью захвачена новым поворотом
сюжета, рождавшимся в ее голове. Она машинально протянула руку за маленьким
диктофоном, который всегда возила с собой. Слова полились рекой, словно
пытаясь опередить ее мысли. Но неожиданно поток прекратился.
Ну почему ей так легко было представить свою героиню в трудной
ситуации, но, как только дело доходило до любви и физической близости, ее
мозг словно парализовало? Злясь на себя, Элинор нажала на акселератор. Она
уже почти приехала. Часы на панели приборов показывали час ночи, но Элинор
совсем не ощущала усталости. Мозг ее работал на полную мощность, и ей уже не
терпелось сесть за пишущую машинку. Придется полностью переделать несколько
глав, но это не проблема - зато она добавит занимательности сюжету.
Элинор вспомнились слова Рея о том, что ее книге недостает очень
важного компонента, но она сердито отогнала эти мысли. Что она хочет ему
доказать? Что может написать захватывающий роман без всяких там сексуальных
подробностей, которые он считал необходимыми? Так оно и будет, воинственно
решила про себя Элинор. Однако в глубине души она понимала, что ее роман
получался блеклым вовсе не оттого, что в нем не было эротических сцен.
Элинор знала, что в иных ярких и реалистичных романах, тех, что захватывают
с первой минуты и заставляют сопереживать героям до последней страницы, не
было и намека на сцены физической близости между героями. Зато в них было
то, чего не хватало ее собственной рукописи: особое, почти осязаемое
ощущение физической притягательности героев и их влечения друг к другу. То
самое ощущение, которого она ни разу не испытывала, не считая печального
эпизода с Бренданом.